..раб Бога машет, Веельзевула, Сатаниила и Люцифера имеем
Исаакорум и предается в повинутие Аваддону, демону зла, раздоров, грабежей
и пожаров, войн и разорений!
- Авва! - вскричали хором артельщики.
- И посвящается...
Ножом Пров полоснул по белой обнаженной руке Чаки, и Григ ощутил, как
болезненно кольнуло у нет в груди. В порезе вспухла вишневая кровь,
струйкой сбежала в чашу. Григ закусил губу.
- ...в служители Престола Мрака и Бездны, Геены Огненной...
Рядом с Чакой появился Митяй с какой-то тряпкой, свернутой в жгут,
став на колено, перехватил руку чуть ниже локтя, затянул и завязал.
- Нарекается... - снова запел Пров, переходя к Григу, - раб Бога
нашего Веельзевула...
Удивительный был обряд. Без купели, без восприемников. Чем-то
варварским, языческим веяло от него.
- Интересно как! - подумал Григ. - Страшно подумать, из какой дали
тянется все это. Столетия! И все сохранилось.
Он скосил глаза и, пока артельщики хлебали по очереди смешанную с
кровью брагу, стал рассматривать застывшую на коленях Чаку.
Она сидела, пусто глядя перед собой, и Григу вдруг с особенной силой
захотелось вскочить, броситься к ней и, обняв, целовать, изо всех сил
целовать это милое, дорогое, отрешенное лицо.
- Чака! - позвал он.
Чака шевельнулась.
- Мы вроде сейчас побратаемся?..
- Скорее уж посестримся, - бесстрастно отозвалась Чака. - Ты лучше
смотри!
Пров протягивал ему чашу.
Григ отпил, проследил глазами за Чакой.
- Восстаньте, - разрешил наконец Пров, вытирая со лба пот. Казалось,
что от этого обряда он устал не меньше их.
- Благодарствуйте, братие, - Григ прижал руку к сердцу и,
поклонившись, начал подниматься с колен. И Чака поклонилась.
- Что же тепериче скажете делати? - спросил он у Федора.
- Несть до вас дела никако. Располагайтесь. Рухлядишки у вас, чаю, не
многа.
- Рухлядишки у нас - что на собе, - ответствовал Григ. - Деньженцев
вот толика суть.
- Деньги дайте Прову. Статки у нас общие.
- Ан можем ли мы до речки сходити? - поинтересовался Григ.
- Отчего же, - Федор посмотрел понимающе. - Передохните. Вона от
мыльни тропка. Потече по е, выидеш к реке. Тут близоко. Вот она, Рожайка,
под обрывом. Толико овамо долго не будьте. Сего дни, - он помолчал,
пожевал губами, - таинство велие у нас...
- Добре, - сказал Григ. - Все зделаем, яко молыш. - Он отстегнул
калиту, протянул ее Прову. - Поидем ли? - обратился он к Чаке.
Чака молча кивнула.
До реки они дошли быстро. Правда, тропинка выводила к броду, и,
поскольку Григ хотел искупаться, им пришлось пройти еще немного по берегу,
туда, где речка была поглубже. Остановившись у росших возле самой воды ив,
Григ споро стянул рубаху и скинул сапоги, а потом, резво пробежавшись по
колющей подошвы траве, с удовольствием плюхнулся в прохладную, бодрящую
усталое тело воду.
Первые шаги по илистому у берега дну были неприятны, но Григ быстро
выбрался на середину, где вода была по шею, и, ощутив под ногами не
водоросли, а песок, блаженно замер, отыскивая глазами Чаку. Уставшая, она
сидела в тени одной из ив и, грустно нахохлившись, чертила что-то палочкой
на песке. Нелегкой была дорога, и трудным оказалось посвящение, но еще
более тяжелое испытание ждало их впереди. И почувствовав мгновенный
щемящий укол жалости, Григ решил вызвать ее через Гнома, чтобы встряхнуть,
взбодрить, помешать соскользнуть в депрессию.
- Малыш! - ласково позвал он. - Чего насупилась? Все в порядке. Разве
нет? Свяжись с отцом, как он там, где они вообще? Любимому привет передай,
- добавил он, не удержавшись, и тут же выругал себя. Но было поздно.
- Вас понял, командир, - отвечала Чака. - Всем привет. Любимому
особо. Разрешите выполнять?
- Действуйте, сержант, - попытался попасть в тон Григ, но вышло
фальшиво, все выходило фальшиво, когда он разговаривал с ней. И зная,
почему это происходит, злясь на себя за совершенно непростительные ошибки,
он в сердцах скрипнул зубами и, нырнув, лег на дно.
Что ж, теперь, по крайней мере, можно было подвести итоги. Пока что
все шло хорошо. Их, все-таки, приняли здесь. Их приняли здесь, и вечером
они будут участвовать в затеваемой люциферианами мистерии. Они будут
участвовать в мистерии, и тогда он выйдет на Контакт. Выйдет на Контакт...
Озноб пробежал по рукам и плечам, растворился в затылке.
- Контакт... При перегрузке узловых детерминант ситуацию может
замкнуть. В ней будет он, Григ, действующий именно так и никак иначе. И
нельзя уже будет ничего поправить и изменить. И если, не дай бог, он
где-нибудь проколется... Нет! Что угодно, только не это. Надо вынырнуть,
вылезти на берег и еще раз повторить все. Хватит. Надо всплывать.
- Гри-и-иг! - отчаянный крик Чаки пронзил сенсорную зону, забился в
мозгу, выбросил Грига на поверхность. Впрочем, он уже видел и сам. Гном
транслировал изображение с камеры на Троице у Старых Поль, направленной на
резные ворота Лучниковского двора, быстро прокручивая то, что произошло за
последние минуты. Сенька Хвост, пьянь и вор, известное всему Китаю
кабацкое мочало, вынырнув из-за угла, нетвердым шагом, вихляя, проследовал
мимо ворот, ткнулся на ходу в забор, постоял, упираясь в него руками,
потом приник к бревнам лицом.
- Откуда он взялся? - окликнул Гнома Григ.
- Все строго по записи, - бесстрастно прокомментировал Гном. - Он так
и шел. С Пожара. Сперва, видимо, куда-то на Лубянку. Но потом передумал,
свернул к Зачатской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48