Она чувствовала: он словно бы пронзает ее стрелой золотого солнечного света, воспламеняя все внутри нее, распространяя жар по всей плоти, и, наконец, извергся сверкающий взрыв, который опустошил ее. Молли снова закрыла глаза, исполненная ощущением чуда.
Только тогда, удовлетворив Молли, Рубел позволил себе расслабиться. Это произошло быстро, его тело содрогнулось в сладкой истоме и в блаженстве полнейшего облегчения.
– О да, я люблю тебя, Молли, да, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю…
Молли обнимала его ослабевшими руками, она могла удержать их вокруг его тела, только сцепив пальцы. Он чмокнул ее в нос и усмехнулся при виде ее довольного и счастливого лица.
– Теперь ты ответишь на мой вопрос? Ты выйдешь за меня замуж?
В ответ она улыбнулась:
– Да, о да! Я выйду за тебя замуж.
В лесу рано наступила темнота, подкравшаяся неслышными шагами с шепотом благословения влюбленных и поцелуями легкого ветерка. Опьянев от удивительного ощущения, ощущения чуда, Рубел убаюкивал Молли в своих объятиях, глядя на шатер из сосновых ветвей над головой.
– Если бы кто-нибудь сказал мне, что любить – это так прекрасно, – размышлял он вслух, уткнувшись губами в густые пряди ее волнистых волос, – я бы давно это сделал.
Молли насторожилась. Рубел немедленно пожалел, что сказал это. Для Молли Дюрант слово «давно» означало Рубела Джаррета, обманувшего и покинувшего ее. Было самое время признаться! Он сейчас же расскажет ей правду и покончит с ложью. Ну!
Она уютно устроилась сбоку от него, пальцами перебирая завитки волос на его груди. Он иногда вздрагивал от ее прикосновений, тело еще не расслабилось совершенно.
– Ты любишь меня, не так ли, Молли?
Она втянула носом воздух, как самка, вдыхающая запах самца.
– О да!
– Есть что-нибудь такое в мире, что могло бы убить твою любовь ко мне?
– Ничто на свете!
– Но я так далек от совершенства!
Она нежно поцеловала его в губы.
– Дело в том, что мы с Рубелом почти одно и то же…
Она прикрыла, ему рот ладонью, провела пальцами по его шее и вокруг линии губ, пронзив новой вспышкой томления – томления и вины.
– Я знаю, как сильно ты хочешь, чтобы я забыла твоего брата, Джубел. Теперь, когда я полюбила тебя, может быть, однажды я смогу его позабыть. Но давай не будем говорить о нем сейчас.
Рубел съежился от мысли, что вынужден окончить разговор, с таким трудом начатый.
– Ты не понимаешь, – продолжала Молли, – Рубел обманул меня. Может быть, не словами, но поступком, это точно. Убежав, даже не попрощавшись, он обманул меня. Я думаю, ложь – это самое худшее из того, что порочит человека.
Он теперь не мог сказать ей правду. Только не после этих слов! Рубел боялся. Он решил подождать другого удобного момента и придумать, как лучше признаться во лжи и при этом не потерять Молли навсегда. Но он должен как можно скорее открыть ей правду, он был уверен! Как можно скорее! Он не мог жениться, пока она не узнает, кто он на самом деле.
Молли прижалась к нему, вытянувшись так возбуждающе, что его грудь наполнилась страстным желанием. Молли – его часть, его половина, он просто не может потерять ее.
– Брак! Значит, свадьба? – прошептала Молли. – Поговорим о свадьбе?
– Гм.
Обхватив ее за талию, Рубел приподнял Молли. Она легла на него, ее груди, дразня, касались его груди, низ живота оказался как раз над его возбужденным членом.
Молли поцеловала Рубела, без стыда предложив ему свои приоткрытые губы и язык. Она почувствовала его возбуждение и прижалась к нему, вызвав немедленно усиление напряжения его мужской плоти.
– … О, Молли… давай… о Боже… – бормотал он, целуя в губы, в то время как его руки скользили по ее бедрам, он сжал ладонями тугие ягодицы.
Рубел почувствовал ее вздох возле своих губ, она провела языком по контуру его рта, возбуждая еще сильнее.
– Я сомневаюсь, что мы сможем сегодня получить разрешение на брак, – в то время как она говорила, его пальцы…
Его пальцы вошли в ее увлажненное влагалище. Он видел, она замерла, и позволил ей полностью сосредоточиться на ласках.
– Черт побери, – дразнил он, продолжая пальцами творить волшебство с ее телом, – я, конечно, хотел бы поскорее уютно устроиться в той большой старой постели, что стоит в твоей спальне.
Она запрокинула голову, глядя на плотный шатер из сосновых ветвей и подставив его поцелуям свою красивую шею.
– Могу поспорить, на ней пуховый матрац, – прошептал он, его голос был хриплым от страсти.
Опустив голову, она посмотрела в его глаза, горевшие желанием.
– Да, очень мягкий матрац.
Он сжал ее грудь, приблизив сосок ко рту.
– Мягкий, говоришь?
Он видел, она сглотнула слюну. Улыбаясь в душе, он наблюдал, как она закрывает глаза, предаваясь своим ощущениям. Проведя языком вокруг, он слегка укусил ее за сосок, почувствовав, как ее грудь напряглась под его пальцами. Последний раз сжав ей грудь, он перевернул Молли на спину.
– Я считаю, мы должны быть благодарны постели из сосновых иголок.
Прежде чем он вошел в нее, Рубел вгляделся ей в лицо, удерживая ее взгляд и смакуя страстность ее отклика. На этот раз Молли двигалась вместе с ним, поднимая бедра, чтобы встретить его движения. Она поглаживала ладонями его спину и сжимала ему ягодицы, притягивая к себе, в то время как они оба, с упоением наслаждаясь свободою своей любви, с трудом дышали от избытка нежности.
Когда ночная тьма сгустилась совершенно, Рубел лег набок возле Молли и убаюкивал ее на своей груди, зная, что он сейчас самый счастливый и вместе с тем самый несчастный мужчина на всей земле. Мысль о том, что он может потерять Молли, отравляла его радость – радость держать ее в своих объятиях, заниматься с ней любовью и дарить ей наслаждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111