— Простого извинения будет достаточно, мистер Сиарс.
— Извинения?
— У меня нет обыкновения обижать пьяных.
— Говори по-человечески! — Тимми затряс головой. — Мне нет дела до твоих обыкновений!
Кристофер сделал еще глоток и поставил кружку на стол.
— Но слово «пьяный» ты хотя бы понял?
Тимми окинул взглядом стоящую за спиной толпу.
— Значит, только мы вдвоем, мистер Ситон?
— Только мы вдвоем, мистер Сиарс, — с легким поклоном ответил Кристофер и снял плащ.
Сиарс плюнул на ладони и потер одну о другую. Глаза у него загорелись, он со злорадством посмотрел на стоящего перед ним противника. Затем, наклонив голову, с ревом бросился вперед.
Тимми уже развил приличную скорость, когда понял, что потерял Ситона из виду. Он оглянулся, чтобы посмотреть, куда делся этот чертов янки, и обнаружил все так же улыбающегося Кристофера у себя за спиной. Тимми фыркнул и бросился на своего врага. Кристофер увернулся и с силой ударил Тимми в живот. Сиарс решил зайти с другой стороны, но удар справа нарушил его планы.
Сиарс привалился к стене и тряс головой до тех пор, пока туман перед глазами не рассеялся и множество Ситонов не слились в одного. Придя в себя, он с яростным ревом бросился вперед, но, получив неожиданный удар в бок, отлетел в сторону.
Когда красная пелена перед глазами пропала, Сиарс вскочил на ноги и вновь кинулся на Кристофера, но тот одной рукой нанес Тимми удар в живот, а другой в челюсть. Покачиваясь на нетвердых ногах, Тимми протянул руки, чтобы продемонстрировать янки свою железную хватку. Таким манером он в бою поломал немало ребер, и сейчас в его налитых кровью глазах засветилось предвкушение победы.
Кристофер с силой дернул Тимми за ворот, сделал еще какие-то движения рукой, и здоровяк, круша мебель, полетел через комнату и растянулся у камина. Хватая ртом воздух, он медленно приходил в себя. С трудом поднявшись, он посмотрел на Кристофера и медленно опустился на стоящий рядом стул. Этот проклятый Ситон превратил драку в избиение.
Бармен держал в руках кошелек Тимми и доставал из него монеты всякий раз, когда очередной стул разлетался вдребезги.
— Возьми часть денег с него, — рявкнул Тимми, тыча пальцем в сторону Кристофера.
— Он ничего не сломал, — возразил бармен, пожимая плечами.
Тимми подошел к бару, схватил изрядно похудевший кошелек и сунул в карман, а Кристофер тем временем надел плащ и обернулся к капитану Дэниэлсу.
— Не хотите прогуляться? — спросил он, — Мне нужно немного развеяться.
Капитан улыбнулся, раскурил трубку, и они вышли из гостиницы.
Хаггард протянул к Тимми руку и попытался погладить его разбитое лицо.
— Ты двигался так быстро, что ему едва удавалось тебя задеть.
Ирена в полной мере ощутила горечь отцовского предательства. Он оказался так низок, что всерьез ухватился за ее шутливое предложение, и она окончательно поняла цепу отцовской любви. Вчера еще она была готова во всех их бедах винить Кристофера Ситопа, но разговор с отцом изменил ход ее мыслей. Теперь Флеминг-старший предстал перед ней в истинном свете, и ей было стыдно до глубины души.
Она все отчетливее понимала, что больше не может оставаться в этом доме. Но куда ей идти? У нее нет Никакой родни, к которой она могла обратиться за помощью. Если она уйдет, то ей придется во всем рассчитывать только на себя.
Опустилась ночь, и Ирена пошла в спальню. На улице завывал ветер, низкие облака, сплошь застелившие ночное небо, не пропускали ни капли лунного света. Она положила в камин большой брикет торфа и села в стоящее рядом кресло. Ирена смотрела на пляшущие язычки пламени, и мысли ее уносились далеко-далеко.
Конечно, в силе оставалось предложение Кристофера. Ирена откинулась на спинку кресла и представила себя в его объятиях. На ней дорогое платье и жемчуга, обвивающие шею. Он мог бы показать ей мир, а в минуты уединения раскрывал бы перед ней тайны любви. Их сердца бились бы в унисон, она бы, конечно, его полюбила, и все было бы хорошо, пока…
Она представила, как стоит перед своим любовником с округлившимся животом и он рукой делает ей знак уйти.
Ирена гневно тряхнула головой. Нет, предложение Кристофера Ситона абсолютно неприемлемо. Если она согласится на него, то никогда не избавится от гнетущего страха, что она — всего лишь очередная любовница, о которой завтра могут позабыть.
Отец и брат отправились спать, и дом затих. Фэррел, казалось, чувствовал себя не в своей тарелке. По просьбе отца он написал объявления и развесил их около почты, но с каждым часом становился все мрачнее и угрюмее. Он был неестественно вежлив с сестрой и даже перестал пить, но Ирена знала, что помочь ей он не в силах, так как слишком почитает отца.
Огонь в камине быстро потух, но Ирена, не замечая этого, Все сидела в кресле, пока часы не пробили два. Внезапно она очнулась и удивленно огляделась, затем потерла внезапно озябшие руки. Комната выстудилась донельзя, а свеча на маленьком столике возле кровати превратилась в бесформенный огарок и слабо шипела, истекая воском. Ирена коснулась ногами холодного пола и поежилась. Она прилегла на кровать, свернувшись калачиком, и внезапно неясные мысли оформились в твердое решение. Утром она сбежит из дому. Может быть, где-нибудь кому-нибудь понадобятся ее четкий, аккуратный, каллиграфический почерк или умение быстро считать. Или какая-нибудь овдовевшая герцогиня или графиня в Лондоне ищет компаньонку. Согретая этими мыслями, Ирена расслабилась и смогла наконец забыться в сладких объятиях Морфея.
Утром пошел дождь со снегом и дороги покрылись тонкой хрустящей коркой льда, но Флеминг все же отправился в гостиницу «Вепрь».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150