Абриэль помедлила, наблюдая, как мутные струи стекают по его блестящему обнаженному телу. Она протянула ему ведро, и он поднял его над головой и стал лить на себя воду. От его тела поднимался пар. С глубоким вздохом он вышел из лохани и стал вытираться.
– Твои раны… – начала она.
– Не стоят беспокойства, – перебил он и, к ее полнейшему потрясению, направился к кровати, упал на перину и закрыл глаза. Абриэль встала перед ним и принялась обрабатывать раны, отчаянно борясь с искушением. На запястье была небольшая рана, из которой все еще сочилась кровь. На бедре темнел синяк и царапины от кольчуги.
Пока он спал крепким сном смертельно уставшего человека, она воспользовалась травами, чтобы очистить раны и наложить мазь, после чего задула свечи и, оставив только огонь в очаге, переоделась в ночную сорочку и забралась в постель. Он повернулся на бок, и она поплотнее укрыла его одеялами, а потом, не задумываясь, свернулась клубочком на его груди и тоже мирно заснула.
Рейвен проснулся еще до рассвета и поразился приятному теплу, которого не испытывал уже очень давно и думал, что больше никогда не испытает. Но холодные ночи, проведенные на опасных дорогах, быстро испарились из памяти, особенно когда он сообразил, что рядом лежит жена! Открыв глаза, он обнаружил, что ее голова покоится на его плече, а длинные рыжеватые ресницы часто моргают, очевидно, прогоняя сон. Увидев, что муж тоже не спит, Абриэль поднялась на одной руке, и копна волос свалилась ему на грудь. Рейвен содрогнулся.
Не успел он слова сказать, как она стянула сорочку, легла ему на грудь и прижалась губами к губам. Рейвен застонал, притянул ее к себе и стиснул белоснежные полушария ягодиц.
– Я изголодался по тебе, милая, – бормотал он между поцелуями.
– А я по тебе, муженек. Мой муж, – повторила она с таким видом, будто смаковала нечто изысканное, и сжала ладонями его щеки. – Ты и не представляешь, как приятно открыто признать, что ты принадлежишь мне.
Рейвен широко улыбнулся и, приподнявшись, ловко вдавил ее в перину.
– Ты и не представляешь, как приятно это слышать. Почти так же приятно, как…
Его руки дерзко шарили по ее телу с вполне очевидной целью. Она задохнулась, когда он стал целовать каждую частичку ее тела, словно вновь знакомясь с неизведанными прелестями Абриэль. Скоро она раскраснелась, а руки и ноги задрожали. В его объятиях она наконец-то ощутила себя настоящей женой и упивалась этим. А когда он вошел в нее, тихо охнула, словно признавая его право владеть ею безраздельно.
– О, Рейвен! – прошептала она, выгибая спину и предлагая нежные груди его жадному рту.
Он продолжал возбуждать ее губами и языком, мужское достоинство ласкало ее лоно, пока страсть, существовавшая между ними, не взорвалась с такой силой, что едва не ослепила обоих.
На рассвете обитатели замка собрались в парадном зале, позавтракать и решить, как лучше отразить очередную атаку. Но сначала все хотели выслушать отчет Рейвена о деяниях тех, кто называл себя правителями страны.
– Ни Мод, ни Стефан, – начал он, – ничем не лучше других. И не проявили себя как талантливые правители. Мод слишком горда и вспыльчива, а Стефан никогда не считался закаленным воином и справедливым властителем. Его недостатки как монарха перевешивают его достоинства и затмевают победы, и все же в своем настойчивом желании завладеть троном он навязал свою волю как аристократам, так и церкви, словно большинство из них – всего лишь грязные сервы, призванные лишь угождать ему.
– Тогда кому же мы дадим клятву верности? – встревожилась Абриэль. – Честно говоря, мне не нравятся ни Мод, ни Стефан.
– Я шотландец, и поэтому моя преданность принадлежит королю Давиду. Что же до вас… – Он оглядел своих новых английских друзей и родственников. – Вы должны сами выбрать, кого предпочитаете, но советую держать ваш выбор в тайне от того, кто может причинить вам зло. Слишком многие уже погибли в борьбе между Мод и Стефаном, после того как сделали глупость, открыто признавшись, на чьей они стороне.
Абриэль печально покачала головой при мысли о несправедливостях, постигших тех, кто старался выполнить желание Генриха и возвести на трон законную наследницу. По ее мнению, Мод была виновна не менее Стефана, ибо она могла легко выполнить желание отца и взойти на трон Англии. Возможно, Мод ожидала, что графы и бароны поспешат встать на ее сторону и уговорят возложить на ее голову корону… несмотря на несносный характер. Но своеволие и упрямство едва не стоили ей трона, и теперь всю страну охватили смута и неуверенность в завтрашнем дне.
Вашел хмуро кивнул:
– Мы примем твой совет и будем держать в тайне свой выбор, рассказав правду только тем, кому сможем доверять. – Он оглядел сидевших за столом Элспет, Абриэль, Грейсонов и Сибернов и, кивнув, добавил: – Только нашим хорошим друзьям и родным, вроде тех, кто собрался здесь.
– Я смог поведать Стефану о бедах, чинимых вам северными баронами, – объявил Рейвен. – Он послал со мной полк солдат, заявив, что не желает неприятностей на шотландской границе. Утром я объясню Терстану и вашим соседям, что скоро к нам прибудет помощь и им придется вести бой на двух фронтах.
– Посмотрим, как теперь им захочется сохранить эту землю для Англии, – довольно хмыкнул Седрик. – Можно подумать, мы с сыном пытаемся захватить то; что не принадлежит нам!
Абриэль ничего не ответила, хотя Седрику следовало бы понять, что Рейвен отныне владеет английской землей, из-за чего и возникла распря.
– Эта осада – только часть общей смуты, охватившей Англию, – заметил Рейвен. – Уверен, что насилие и грабежи будут продолжаться месяцами, если не годами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95