Тэйлор совсем не смущала сцена, которую устроила ее подруга. Напротив, эти наивные попытки утешения растрогали ее, и ей даже пришлось несколько раз глубоко вдохнуть воздух, чтобы взять себя в руки.
– Вы настоящий добрый друг, – прошептала она, как только поняла, что голос ее не сорвется. – Мне просто ужасно повезло, что я встретила вас.
– А мне, что я – вас, – отвечала Виктория. Голос ее заглушала прижатая к губам салфетка. – Кто угодно скроет печаль, кроме того, кто ею охвачен, – добавила она. – Я вижу, как вам больно.
Тэйлор ничего не сказала в ответ по той простой причине, что боялась разрыдаться. А это было исключено. Она не посмеет позорить память Мадам, нарушат священное правило, и скорее умрет, чем разрыдается при всех.
– Плача, мы уменьшаем глубину нашей скорби, – вновь процитировала Виктория.
Мадам, подумала Тэйлор, в данном случае ни за что не согласилась бы с Шекспиром. Ей захотелось внести в их разговор некоторую легкость.
– И вы полагаете, что если ваш Уильям написал такую заповедь, я уже не могу с вами спорить?
Виктория с трудом улыбнулась:
– Нет, не можете. Уильям, в конце концов, авторитет.
– Знаете, что я сделаю?
– Что?
– Пойду в ближайшую книжную лавку и куплю все-все произведения Шекспира. Разумеется, я его читала, но мне не пришло в голову заучить наизусть каждое его слово, как это сделали вы. Через месяц-другой я смогу цитировать вашего Уильяма каждый раз, когда мне надо будет переубедить вас и заставить согласиться со мной.
Виктория затрепетала. Ей было явно невдомек, что Тэйлор поддразнивает ее.
– Я с радостью дам вам свои книжки, – горячо проговорила она.
Тэйлор с улыбкой поблагодарила, потом сделала знак официанту, чтобы он принес им обеим по чашке чая. Народу в ресторане убавилось, и у них появилась возможность поговорить, чтобы их никто не услышал.
– Виктория, если вы не хотите жить в Бостоне или его окрестностях, то куда бы вам хотелось поехать?
– С вами, – не задумываясь выпалила Виктория и покраснела. – Если вы, конечно, не против, – торопливо добавила она. – И если мистер Росс не возражает.
– Я бы с радостью разделила ваше общество, – отвечала Тэйлор и сделала паузу, чтобы собраться с мыслями.
Виктория истолковала это по-своему. Плечи ее удрученно поникли.
– Но вам такая идея, судя по всему, не нравится. Я понимаю. Женщина в положении стала бы бременем для вас и…
– Прошу вас, позвольте мне закончить, – настойчиво проговорила Тэйлор. – Больше всего на свете я желала бы, чтобы вы поехали со мной. Я отношусь к вам, как к члену своей семьи.
– Но все же есть какие-то трудности?
Тэйлор кивнула. Подошел официант. Он поставил на стол расписанный цветами фарфоровый чайничек, две чашки с блюдцами, поклонился и отошел. Они снова остались одни.
Тэйлор разлила по чашкам чай и продолжала:
– Пока вы не узнаете все до конца, вам рано принимать решение. Вы должны понять, куда я еду и почему. Когда я все объясню…
– Насчет малышек? – перебила Виктория.
– Да. Джорджианна и Элисон – дети моей старшей сестры. Малышкам сейчас по два с половиной года. Мэриан… моя сестра… умерла вскоре после того, как поселилась в Бостоне. За детьми ухаживал их отец, Джордж. Он умер чуть больше месяца назад. У него не было никаких родственников, и поэтому за девочками присматривает их няня, миссис Бартлсмит.
– Если приходят печали, то они не приходят в одиночку, как шпионы, а целыми полчищами.
Тэйлор кивнула в знак согласия. Здесь Шекспир был прав. Беды приходят полчищами.
– Вы заберете малюток назад в Англию?
– Нет, – ответила Тэйлор. – На самом деле я хочу увезти их как можно дальше от Англии. Моя сестра всегда боялась нашего дядю Малькольма. И у нее были на то серьезные основания. Она не хотела, чтобы ее дочери находились рядом с этим подлецом. Это и было главной причиной ее отъезда в Бостон. Ее муж, Джордж, был из Америки, и он полностью поддержал ее решение.
– И вы тоже боитесь своего дяди? – спросила Виктория.
Тэйлор почувствовала потребность быть полностью откровенной с подругой.
– Я была бы дурой, если бы не боялась его. Он очень низкий человек.
– И он мог бы навредить малюткам?
– В конце концов – да.
– Но каким образом?
– Я вообще не могу говорить о Малькольме без содрогания. А теперь особенно: в связи со смертью Джорджа и Мадам встает вопрос об опекунстве, и это очень тревожит меня. Дядя Малькольм может ходатайствовать перед судом о передаче девочек под его опеку, но я скорее убью его, чем допущу это. Малышкам спокойнее будет с самим Люцифером. Молю Бога, чтобы дядя вовсе позабыл об их существовании. Мы не сообщали ему о смерти Джорджа, а так как Мадам не оставила девочкам никаких денег, я надеюсь, что он не станет чинить неприятностей. Но все же не стану испытывать судьбу. Мне необходимо будет исчезнуть, Виктория, Разве это непонятно? Пока девочки не повзрослеют и не смогут заботиться о себе сами, я отвечаю за них. Мэриан оберегала меня все эти годы. Теперь я обязана защитить ее дочерей.
– Боюсь, что исчезнуть будет крайне трудно, – сказал Виктория. – Мир стал таким маленьким. Теперь существует телеграф. И пароходы, которые меньше чем за две недели добираются из Лондона в Америку. А из города в город можно легко доехать на поезде, и…
– Я учла все это, – возразила Тэйлор. – Сначала я тоже думала, что увезу девочек в какой-нибудь далекий город, но потом передумала. Есть место, где Малькольм никогда не станет искать, и это место – граница. Мистер Росс рассказал мне о городке под названием Редемпшен. Он говорит, что там можно пройти милю и не встретить ни одной живой души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149