В голове настойчиво билась одна мысль: отец и мать мирно спали, когда убийца шарил по дому. И, что всего ужаснее, несмотря на присутствие двух профессиональных телохранителей, неизвестный преспокойно пробрался в дом.Держа ее в объятиях, Ноа терпеливо выслушивал, как она озвучивает три возможных сценария: что могло случиться, чего не случилось и что еще может случиться в будущем. Он Уже слышал все это от Ника, впавшего в безумную ярость, когда стало известно о записке.– Ты и о Лорен знал, верно? – не унималась Джордан. Ноа замешкался с ответом, и она мигом насторожилась: – Значит, знал?– Ой! Перестань меня щипать! И, да, знал. Что из этого?– А почему не сказал мне?Он схватил ее за руку, прежде чем она успела еще раз его ущипнуть.– Ник не велел.– Сейчас догадаюсь. Не хотел, чтобы я волновалась.– Совершенно верно.Джордан отдернула руку, отодвинулась и села.– Мой отец и Лорен… какие еще секреты у тебя в запасе?– Насколько я знаю, никаких. И ты ничем не поможешь, особенно если будешь так расстраиваться.Его спокойствие раздражало.– Ну, я уже расстроилась, так что особого значения это не имеет.– Не злись на брата. Ник пытался тебя защитить.– Не оправдывай его!– Ник всего лишь посчитал, что у тебя и без того полно забот. Он намеревался рассказать тебе все, когда вернешься в Бостон. И с Лорен ничего не случится.– Уже случилось, раз она в больнице.– Но доктора не допустят, чтобы с ней что-то случилось.Джордан покачала головой:– Будь ты моим братом и утаи я от тебя правду, что бы ты почувствовал?Ноа искоса взглянул на нее.– Солнышко, будь я твоим братом, у нас возникли бы куда более серьезные проблемы, – заверил он и для пущей ясности сунул руку ей под футболку и потянул за пояс шортов.– Ладно, пример неудачный, – вздохнула она, собирая бумаги. – Просто ненавижу тайны.– Неужели? По-моему, ты сама прекрасно умеешь хранить секреты, – рассерженно выпалил он.Удивленная столь внезапной переменой настроения, она спросила:– И что это означает? Какие секреты я храню?– Не хочешь рассказать о том маленьком шраме на твоей левой груди?Вряд ли стоит делать вид, будто она не понимает, о чем речь. Зная Ноа, можно с уверенностью предположить, что он стащит с нее футболку и покажет, где именно находится шрам.– А что насчет шрама?– Я уже слышал о твоей операции.– Это… было давно, – пробормотала она, гадая, как выбраться из угла, в который сама себя загнала. – Ничего особенного.– Ну так вот, разве не ты нашла опухоль в груди, и…– Всего лишь крохотный узелок.Проигнорировав ее замечание, Ноа продолжал:– И разве не ты легла в больницу и сделала операцию, ничего не сказав родным?Джордан прерывисто вздохнула.– Да… но это вовсе не операция… всего лишь анализ… биопсия…– Не важно. Ты не хотела никого волновать, верно? А если бы что-то пошло не так? Если бы анализ показал, что тебе нужна серьезная операция?– Кейт отвезла меня в больницу и при необходимости всех обзвонила бы.– И ты считаешь, что права?– Нет, – признала Джордан, – не права. Но я была напугана. И мне казалось, что, рассказав обо всем, я только накликала бы несчастье.Как ни странно, он понял и сочувственно сжал ее руку.– Вот что я скажу: если ты когда-нибудь проделаешь такую штуку и со мной, горько за это поплатишься!При одной мысли о том, что она способна утаить от него нечто серьезное, он на стенку лез!– Больше никаких тайн, – пообещала она.– Чертовски верное решение. Она попыталась встать.– Что ты делаешь? – спросил он.– Хотела почитать, но сейчас не в настроении думать о старых распрях.Ноа потянул ее обратно.– Почитай мне. Что-нибудь об очередной схватке, – попросил он. – Это поможет успокоиться.– Только мужчины считают, что повествование о кровавой битве способно кого-то успокоить, – проворчала Джордан, но все же подвинулась ближе, облокотилась на грудь Ноа и уронила на его колени стопку бумаг.– Далеко продвинулась? – спросил он, заглядывая ей через плечо.– Сама не знаю. Я наугад вытаскиваю то один, то другой документ, относящиеся к разным векам. Вернусь домой и заставлю себя прочитать все.– Что значит «заставишь»? Если считаешь, что в них встречаются неточности…– Хорошо-хорошо, хочу все прочитать. А потом проведу собственное расследование. Нужно докопаться до истины. И я уверена, что в каждой истории есть нити правды. Свидетельства по большей части передавались от отца к сыну. Возьми всю стопку и выбирай сам.Он стал перелистывать страницы.– Погоди! – вдруг сказала Джордан. – Я только что увидела… – Она вытащила страницу и протянула Ноа. – Смотри! Вот, на полях! Профессор снова написал эту дату: 1284. Я и раньше видела ее еще на двух страницах, и тоже на полях. А это что? Корона? Замок? Возможно, именно в 1284-м началась вражда между двумя кланами. Как по-твоему?!– Может быть, – задумчиво протянул он. – И цифры выглядят так, словно он обводил их ручкой снова и снова, чтобы не забыть.– О нет, ему было совсем ни к чему снова писать дату. Если то, что он говорил о своей памяти, правда, ему не было нужды что-то записывать. Думаю, он в рассеянности нацарапал цифры на бумаге, когда о чем-то задумался.– Погоди. Что он говорил насчет памяти?– Хвастался, – вздохнула она. – Уверял, что у него необыкновенная память. Что он никогда не забывает лицо или имя, независимо от того, сколько прошло времени. Он записал эти сказания в надежде, что их прочитают другие, но сам запомнил каждую мелочь. Утверждал, что он читает запоем. Выискивал в Интернете те газеты, которых не мог достать.Ноа вспомнил газеты, разбросанные по полу гостиной профессора.– Просмотри остальные страницы, – предложил он. – Может, там тоже есть рисунки или другие даты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87