– Может, им хочется побыть наедине. Вы не слышали поговорку, что двое – компания, а четверо – уже толпа?
– Трое – толпа, – холодно поправила Астра. – Я думаю, нам лучше держаться вместе – так безопаснее.
Она совершенно верно оценила ситуацию. Действительно, вокруг них давно уже крутилось несколько обшарпанных мужчин и женщин с бегающими глазами и испитыми физиономиями. Вероятно, карманники, воры и другие малоприятные личности. Она засомневалась, действительно ли находится в безопасности рядом с Ричардом, и на всякий случай замедлила шаг, чтобы дать Маргарите и Вилли возможность их нагнать.
Но парочка продолжала плестись сзади, поскольку Маргарита останавливалась посмотреть товары почти перед каждым прилавком. Усилия Астры держать их в поле зрения окончательно пошли прахом, когда на обочине дороги ее внимание привлекла огромная толпа, собравшаяся вокруг грандиозного, напоминающего своей формой кибитку, сооружения, которое оказалось сценой для балаганной мистерии. Задник сцены был гротескно раскрашен, изображая языки адского пламени. На фоне геенны огненной человек в развевающихся белых одеждах с приклеенными золотыми локонами изображал Христа, в то время как другой, в пурпурной мантии и с ярко-рыжими волосами, представлял Понтия Пилата.
Астра смотрела, затаив дыхание, как два актера разжигали страсти публики – обшарпанный Христос вызывал похвалы и симпатии, а Пилата награждали глумливыми насмешками и кошачьими визгами. Она не могла сразу понять, было ли представление явным богохульством или просто вульгарным переложением Священного Писания. Когда она вновь вспомнила о Маргарите, то подруги и след простыл. Ричард, стоявший все это время рядом и с интересом смотревший на зрелище, сейчас придвинулся ближе и взял ее за руку.
– Вы испугались, Астра, теперь, когда мы остались наедине?
Астра слегка отстранилась, глядя неодобрительно и хмуро.
– Вы дали слово защищать меня. Если вы человек чести, то будете охранять меня от всех дьявольских нападок, включая и те, которые гнездятся в вашем собственном сердце.
Несмотря на холодность, с которой она старалась говорить, Астра почувствовала, как у нее забилось сердце. Она опасалась остаться наедине с Ричардом, боялась, что он вновь попытается ее поцеловать.
Он довольно рассмеялся:
– Какое возвышенное милое существо! Ваша чопорность даже бодрит после медоточивой услужливости двора. Я не ошибся в вас, Астра, – вы и в самом деле восхитительно чисты и простодушны.
Девушка посмотрела на него настороженно, не понимая, хочет он польстить ей или поднять на смех.
– Увы, солнце зашло за облака. Скажите, почему вы хмуритесь? Разве вам не понравился Лондон? Астра, размышляя, слегка наморщила лоб.
– По правде говоря, даже не могу сказать. В нем столько же прекрасного, сколько и отталкивающего. Слишком много бедных. Крестьяне вокруг Стаффорда хоть и довольствуются малым, но выглядят далеко не такими голодными и отчаявшимися.
– Город выносит на поверхность как хорошее, так и плохое в людях. Он может стать безысходным местом, если ты – неудачник.
Астра кивнула, чувствуя, как по спине пробегает холодная дрожь. Что же должен претерпеть человек, чтобы соскользнуть на омерзительное дно общества, которое она видела только краем глаза, что могут подумать о ней эти изнуренные попрошайки с вывернутыми суставами и открытыми ранами, одетые в лохмотья; вороватые дети, скрывающиеся в толпе в ожидании, когда опрокинется повозка или хозяин лавки отвлечется от своих товаров, зазывая покупателей; подозрительные мужчины со зловещими лицами – наверняка преступники, способные на любую жестокость или насилие?
Астра позволила Ричарду взять себя за руку и провести через столпотворение. Она с трудом успевала смотреть по сторонам, схватывая на ходу сменяющие друг друга картины разложения и приятного изобилия: окруженные лужами крови и кучами гниющих внутренностей мясные лавки, где продавались парное мясо и домашняя птица; магазины золотых дел мастеров, с ярко сверкавшими от украшений прилавками; ряды, где торговцы мануфактурой выставляли свертки камчатого полотна, шелка и бархата; дешевые питейные заведения, распространявшие запах перестоявшего эля и прогорклого жира.
Они остановились перед собором Святого Павла. Соборная площадь кишела оборванными людьми с запавшими от голода глазами. Когда Астра с Ричардом, прогуливаясь, подошли ко входу, их окружила стайка тощих ребятишек. Ричард вознамерился их разогнать, но Астра остановила его, достав из-за пояса маленький кожаный кошелек, который Маргарита всучила ей накануне.
Она выгребла пригоршню монет и протянула их детям, но черноволосый худой мальчик, на голову выше остальных, сгреб монеты и бросился наутек. Ричард громко хмыкнул. Астра с негодованием обернулась и увидела на его лице сардоническую улыбку.
– Теперь вы и сами убедились в тщетности добрых Дел. Вы не в состоянии помочь даже этим несчастным, потому что их тотчас ограбят. Лондон – жестокий город, где выживает только сильнейший.
– По крайней мере я старалась, – сказала холодно Астра, – и могу войти в церковь с чистой совестью, потому что не отвернулась от ближних и попыталась им помочь.
– Возможно, вам разрешат прочесть проповедь в соборе, – продолжал Ричард. – Проповедь леди Астры де Мортейн о том, как возлюбить своего ближнего. Уверен, что лондонцы будут ломиться в храм, разрываясь от желания услышать, как вы будете трактовать этот предмет.
Астра отпрянула прочь, силясь обуздать гнев, вспыхнувший от саркастических слов Ричарда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125