Перед ним стояла серьезная проблема, и он решил начать с откровенного разговора с тем человеком, которого подозревал.
Бэйлина король нашел возле конюшни. Воин бросил на Мэлгона тревожный взгляд.
– Я смотрел, хорошо ли накормили лошадей, – пробормотал он.
Мэлгон едва удержался от соблазна припечатать Бэйлина к бревенчатой стене стойла. Король уже несколько часов ломал себе голову, стараясь понять, кто же стоял за всем этим. Поначалу он предположил самое простое: Роддери разослал от его имени ложные известия о сборе вождей, чтобы тем самым досадить королю. Однако поведение этого подневольного союзника совсем сбило Мэлгона с толку – Роддери выглядел не менее озадаченным, чем все остальные, и совершенно непритворно интересовался причиной сбора. Казалось, что столь убедительно разыграть невинность не сумел бы даже тот, кого называли Старым Волком.
Значит, возмутитель общего спокойствия находился не где-нибудь, а под самым носом, в крепости. Что же до Риса, то он, хотя и был грамотеем и язвой, никак не мог сплести подобную интригу.
– Кто-то послал известие всем кимрским вождям, чтобы собрать их в Диганви, – сказал Мэлгон. – Что ты знаешь об этом?
Бэйлин сморгнул и поджал губы.
– Во имя Ллуда, я слишком стар, чтобы выколачивать из тебя признание! Никто, кроме Риса, не мог бы поставить мой знак, но сам он не догадался бы до такого. Это ты придумал отправить его с посланием. И я хочу знать, для чего!
Губы Бэйлина зашевелились:
– Я не могу позволить тебе такое... Я не позволю тебе совершить неслыханную, непростительную глупость.
– Что? – рявкнул Мэлгон.
– Я говорю об этой церемонии, богомерзком обряде идолопоклонства.
– Так ты сделал это, чтобы отменить праздник?
– Да.
– Но почему? Ты ведь знаешь, что для меня это единственная возможность вернуть Рианнон.
– Но Рианнон мертва!
– Да нет же, говорю тебе, нет. Я видел ее, я обнимал ее, я говорил с нею.
Бэйлин покачал головой.
– То был просто сон, дьявольское наваждение, которое посетило тебя нарочно, чтобы отвратить от истинного Бога. Рианнон мертва. Покуда она не войдет в крепость и я своими глазами не увижу ее, я ни за что не поверю, что жива.
– Итак, ты послал за кимрскими вождями в надежде, что на то время, пока они будут здесь, я отложу церемонию?
– Не отложишь, а совсем откажешься от этой затеи.
– Понятно. Но теперь, когда все они собрались, что ты собираешься сказать им?
– Не знаю.
– Не знаешь? – Мэлгон едва сдерживался. – Да ты просто безумец! Если не придумать какую-нибудь серьезную причину для общего сбора, я стану посмешищем для всего Острова! Если ты хоть немного заботишься о королевстве, то придется нам выкручиваться сообща. Так что лучше помоги поскорее что-нибудь придумать.
– Я готов, готов, – поспешно кивнул Бэйлин.
Мэлгон почувствовал, как гнев оставляет его, уступая место досаде и горечи. Бэйлин предал. Единственный человек, на кого он всегда мог рассчитывать, втянул его в гнуснейшую историю, которая может стоить им обоим только что завоеванной власти, а ему лично – любимой женщины. Подавленный этими мыслями, король пробормотал:
– Зачем же ты так поступил со мною?
– Я тебе говорил...
– Чушь ты говорил! Все это суеверный лепет недоумка! Я хочу знать, почему ты так противишься этой церемонии. Я готов понять: ты не веришь больше в Богиню и полагаешь, что я напрасно теряю время и силы, стремясь вернуть себе Рианнон. Но это наглое вмешательство в мои личные дела... Я не понимаю, что могло напугать тебя настолько, что ты решился предать доверие и дружбу, длившиеся всю жизнь?!
Бэйлин был близок к обмороку. Мэлгон видел, как задрожал его подбородок, как в расширившихся карих глазах заблестели слезы.
– Ты собирался потакать отвратительному суеверию, – прошипел он. – При одной мысли об этом меня мороз продирает.
– Ты настолько презираешь Богиню?
Бэйлин энергично кивнул:
– Она напоминает о темноте и невежестве прошлого. Она повелевает волнами, которые уносят на дно моря рыбаков и воинов, дождем, который заливает плодородные долины и смывает наши дома и урожаи. Она иссушает злаки, отчего мы голодаем. Она – Жизнь, но она же и Смерть. А я верю в Бога, который победил Смерть. Христос дает нам надежду на нечто вне этого земного существования, вне страданий и несчастий.
Мэлгон вздохнул. Как постичь религию другого человека? Христианство не спасло его сердце от отчаяния, не исцелило душу, а вот Бэйлин, кажется, просто околдован этой верой.
– Я готов уважать твои убеждения, но никогда не смирюсь е тем, что ты направил их против меня, – с горечью проговорил Мэлгон. – Мне нужна была не сама эта церемония, а возможность вернуть Рианнон. А теперь я утратил ее навеки.
– Так ты откажешься от своей затеи устроить этот языческий праздник?
– Придется. Вино наполовину уже выпито. Крепость кишит людьми, которые будут не менее напуганы этим обрядом, чем ты. Завтра состоится пир. Я накормлю людей и устрою представление, но без всякого чествования Богини. – Король снова вздохнул.
– Да почему же возвращение Рианнон так важно для тебя? – спросил Бэйлин. – Что хорошего она сделала для тебя? Она ведь потеряла единственное дитя, которое ей удалось зачать. Она напомнила тебе о предательстве Эсилт. Тебе без нее будет легче.
– Она сделала меня счастливым, Бэйлин. Она дала мне мир и покой. Разве ты никогда не любил женщину?
– Наверное, нет. По крайней мере я не встречал еще ни одной, чьи интересы были бы для меня выше моих собственных.
Мэлгон отвернулся, он чувствовал в душе лишь пустоту. Ему следовало бы остаться с Бэйлином, чтобы вместе придумать какое-нибудь более или менее разумное объяснение для гостей, но сейчас это было выше его сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132