– Должно быть, правы те, кто говорит, что опасно жениться на молоденьких. Еще несколько таких упражнений, и меня придется хоронить.
– Неправда, – усмехнулась Рианнон. – Тебе все нипочем. Ты из тех, кто, несмотря ни на что, пойдет до конца, до самой вершины наслаждения. Мне бы хватило, между прочим, и малой толики того, что было между нами.
– Значит, ты редкостная женщина, – заметил Мэлгон со слабой улыбкой на устах. – Большинство из них без труда держатся гораздо дольше нас, мужчин. А всё эти рыжие волосы, cariad. Хотя внешне ты держишься довольно прохладно, но зато ты оказалась огненной любовницей, настоящей чародейкой.
– Расскажи мне о предстоящих сражениях. – Она перебирала редкие волоски, темневшие на его груди. – Ты уверен, что вы хорошо подготовились?
Король усмехнулся:
– Я целых две недели обдумывал план сражений и уверяю тебя: я готов ко всему. Мы направимся вдоль побережья и будем сражаться со всеми вождями, которые встретятся нам на пути. Для начала разберемся с Роддери – эта заноза давненько торчит в моем боку. Если же он сдастся без особого сопротивления – пойдем дальше к югу, чтобы вызвать на бой Маелгрита, Арвистила и Кинана. К тому времени станет ясно, поддерживают ли нас горцы или же придется воевать и с ними.
– Похоже, вас ждет немало опасностей.
– Да нет, на самом деле не так уж и много. Я не думаю, что каждый местный вождь захочет принять бой. Если один из них капитулирует, то остальные скорее всего последуют его примеру. Ты разбираешься в военных действиях, поэтому понимаешь, насколько облегчится задача, если мне покорятся хотя бы трое или четверо сильных вождей. Конечно, в первых боях придется туго, но с такими прекрасными бригантскими воинами просто невозможно проиграть.
Рианнон недоверчиво глядела на мужа. О да, она действительно неплохо разбиралась в войне и знала, что полководец должен держаться уверенно, каковы бы ни были его реальные возможности. Поэтому сейчас ей трудно было понять, действительно ли Мэлгон убежден в победе или только надеется на нее.
– Ты собираешься объединить весь Гвинедд?
– Это не такое уж обширное королевство, всего лишь крохотный уголок Британии. В свое время мой отец уже сделал это, а прапрадед, Канедаг, владел еще большей территорией: от Катрайта на севере до Черных гор на юге.
– Я слыхала о Канедаге. Гвеназет сказала, что благодаря ему ты и я – родственники.
– Хо, хо! Если бы я считал всех его потомков своей родней, то мне пришлось бы называть кузинами большинство принцесс Острова. Старик был весьма жизнелюбив и не пропускал ни одной красотки. Думаю, у меня есть родственники и в Ирландии, и в Британии, и на севере.
– Ну а вы, милорд, много ли ваших сыновей разбросано по королевству?
Мэлгон удивленно взглянул на жену. Чуть нахмурился.
– Да нет, насколько мне известно, у меня нет наследников. Ребенок Авроры умер сразу же, да и второй, рожденный одной из служанок, прожил не дольше законного сына. – Он с сожалением вздохнул. – Иногда меня это беспокоит. У отца было пятеро здоровых сыновей и бессчетное количество бастардов, но, похоже, мое семя не столь плодовито. Чтобы забеременеть от меня, женщине требуется настойчивость и время.
Воодушевленная этими словами королева провела ладонью по огрубевшей щеке мужа. Если он считает, что для зачатия необходимо постоянно спать с нею, то это по крайней мере подольше удержит его в супружеской постели. Так что новость была приятной. Научившись ценить ласки Мэлгона, Рианнон ни за что не хотела разделять их с другой женщиной.
– Ну а отпрыски твоего отца, они что же, все умерли? – спросила она, продолжая гладить его щеку.
– Насколько мне известно, да. Ни один не заявил свои права на престол с тех пор, как он перешел ко мне. Год назад я лишился последней родни.
Когда Рианнон поняла, что речь идет об Эсилт, рука ее дрогнула. Она заглянула в глаза мужа, ища там отражение его чувств, и выражение его глаз глубоко тронуло ее. Может, Гвеназет преувеличивает ненависть Мэлгона к Эсилт?
– А сестры у тебя были? – спросила она и тут же принялась гладить его густые темные волосы.
– Одна. Она умерла прошлой зимой. Мы почти не общались.
Рианнон испытующе вглядывалась в суровое лицо мужа. Осмелится ли она напрямик спросить об Эсилт? Несмотря на всю неприязнь к сестре, ненависть короля, конечно же, утихла теперь, после ее смерти.
– Просто удивительно, какие вещи вспоминаются, когда человек уходит, не правда ли? – пробормотала она, по-прежнему перебирая пальцами завитки его волос. – Я уверена, что ты тоже мог бы припомнить что-нибудь хорошее, может быть, ваши детские игры...
Но Мэлгон резко поднялся с постели, и голос Рианнон оборвался. Лицо короля запылало от гнева.
– Эсилт – мое проклятие! Я счастлив, что она умерла. Надеюсь, что теперь она горит в аду, расплачиваясь за все свои грехи. Моя сестра предала меня, она хотела уничтожить все, что я любил!
Сжавшись в испуге, Рианнон отодвинулась подальше от разъяренного мужа. Еще никогда ей не приходилось видеть его в таком гневе. Но даже теперь она чувствовала, что должна успокоить его, дать ему понять, что Эсилт в конце концов очень жалела о своих поступках.
– Может быть, ты не понял ее намерений, – прошептала королева. – Она не могла желать тебе зла.
Мэлгон прищурился:
– Но ты же ничего об этом не знаешь, не так ли? Ну конечно, нет. Фердик и не подумал бы рассказать тебе, как они вместе с моей драгоценной сестричкой замышляли отнять у меня королевство.
Рианнон сникла. Не стоило углубляться в эту тему. Гвеназет была права: ненависть Мэлгона к сестре не знает границ, и он никогда не станет слушать слов в ее защиту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132