– Арианрод подошла к огню, намереваясь приготовить отвар, чтобы с его помощью немного успокоить Рианнон.
– Почему же вы молчали?
– Просто не хотели огорчать тебя. К чему насильно выпытывать то, о чем ты сама желаешь поскорее забыть? С тех пор я ждала, когда же король приедет сюда и настанет время поговорить обо всем. Сегодня пришел этот день.
– Он приезжал, чтобы вернуть меня! Он хочет меня казнить!
Арианрод оторвала взгляд от горшка, в котором кипятила воду.
– Странное желание, если учесть, что он считает тебя мертвой.
Рианнон чуть не задохнулась от удивления.
– Он действительно так думает?
– Во всяком случае, так он мне сказал.
– Но если Мэлгон считает, что я погибла, тогда для чего он приезжал?
– Чтобы попросить меня устроить ему встречу с твоим духом.
Рианнон была поражена. Она кое-как добрела до очага и села на камень; ей казалось, она задыхается.
– Что ему надо от моего духа? Разве не достаточно тех проклятий, которыми он осыпал меня живую? Неужто нет предела его ненависти ко мне?
Арианрод протянула руку и погладила девушку по плечу.
– Он не испытывает к тебе ненависти, дитя мое. Он сожалеет о том, что причинил тебе горе и ищет встречи с твоим духом, чтобы просить прощения.
Рианнон вскочила.
– Кто может сказать, когда на него вновь нахлынет прежнее безумие? Стоит лишь упомянуть при нем Эсилт, чтобы его охватила безудержная ярость!
– Тем не менее я согласилась ему помочь.
Рианнон в ужасе обернулась к Арианрод.
– Так ты хочешь отправить меня к нему?! На смерть?!
– Нет, нет, успокойся. – Рыбачка ласково взяла королеву за запястье. – Я приму все меры предосторожности, чтобы ты была в безопасности. Кроме того, ведь к нему отправишься не ты, а только твоя душа.
Рианнон озадаченно поглядела на жрицу, а Арианрод, сжав ее руку, продолжала:
– Я дам королю снадобье, которое вызывает галлюцинации. От него он потеряет быстроту движений и ясность взора, так что даже не поймет толком, что он видит. И только потом ты явишься перед мужем.
– А что, если твое снадобье всколыхнет его ярость? Тогда ему будет все равно, дух перед ним или живая женщина – он может броситься с мечом даже на призрак.
Арианрод покачала головой.
– Это зелье возбуждает только воображение, но в то же время остужает горячий нрав и утешает душу. От моего отвара он не впадет в ярость.
Рианнон обдумывала псе услышанное.
– Я знаю о подобных средствах, но все-таки мне страшно, – сказала она, наконец.
– Я бы тоже не рискнула, если бы думала, что Мэлгон жаждет крови. Но я верю в то, что он страдает, и думаю, его любовь к тебе глубока и непритворна, гораздо глубже, чем его гнев.
– Но ты не можешь знать наверняка, – грустно молвила Рианнон. – Ты ведь не ведаешь, отчего он так зол на меня. – Королева говорила тихо и задумчиво, и Арианрод не смела ее перебить. – Я ведь не просто жена Мэлгона, я еще и его племянница. Эсилт, его сестра, которую он так ненавидит и которую обвиняет во всех своих бедах, была моей матерью.
– И за это он ударил тебя ножом и отдал на милость безжалостного океана?
Рианнон лишь кивнула в ответ.
Арианрод какое-то время молчала. Да, родство супругов – дело довольно сложное, однако, с другой стороны, это могло лишь укрепить брачные узы. Ведь коль скоро Мэлгон приписал грехи Эсилт ее дочери, то он может перенести на нее и ту любовь, которую некогда испытывал к сестре. Она ободряюще поглядела в глаза Рианнон.
– Человек, с которым я разговаривала на берегу, искренне и глубоко страдает, он почти болен от своей печали. Я верю в то, что он тебя любит и от всей души желает, чтобы ты вернулась к нему.
Девушка отчаянно затрясла головой, но Арианрод продолжала:
– Предупреждаю тебя, Рианнон, прежде чем ты решишь, стоит ли тебе принять участие в моем замысле, ты обязана хорошенько подумать о той власти, которую имеешь над мужем. У тебя в руках средство, чтобы исцелить его или снова ввергнуть в пучину отчаяния. Что ты выберешь? Спасти Мэлгона или уничтожить?
Рианнон окаменела, а ее прекрасные светлые очи теперь выражали не меньшую скорбь, чем глаза ее мужа. Арианрод понимала, что ей нелегко, что она разрывается перед столь трудным выбором, и едва удержалась от порыва пожалеть несчастную женщину. Вместо этого жрица твердо и решительно проговорила:
– Забудь о своем страхе и злости, Рианнон. Если ты и вправду целительница, то обязана помочь Мэлгону, хотя бы твоей жизни грозила опасность. Ты готова лечить даже раненую птицу, что разбилась о прибрежные скалы. Насколько же выше твой долг перед человеком, на чьих плечах лежит забота о будущем всего Гвинедда?
Рианнон покачала головой.
– И не проси меня. Я не могу. Я слишком боюсь его.
– Не я уговариваю тебя, Рианнон. Это просьба самой Богини.
– Ты уверена? Она сказала тебе это?
Арианрод кивнула, вдруг сама поверив в то, что сказала.
– Я достаточно далеко заглядывала в будущее и точно знаю, что Мэлгон Великий обязан жить и процветать, иначе горе постигнет слишком многих людей. В человеке, за которого ты вышла замуж, много хорошего и доброго, он крепко связан с этой землей, которая плоть от плоти Богини. Она Сама указала на него, и потому каждому из нас надлежит оберегать Ее избранника.
Рианнон провела языком по пересохшим губам.
– Я не могу противиться Богине, как не могу желать зла Мэлгону. Но скажи мне откровенно, разве нет иного способа?
– В глазах твоего мужа я прочла твердое и непреклонное намерение. Не думаю, что он согласится на меньшее, чем разговор с твоей душой. А поскольку на самом деле я не в состоянии поставить перед ним привидение, которое он хочет видеть, то придется пуститься на хитрости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132