– Нет! – вскрикнула она, задыхаясь от тошноты. – Нет! Нет… Ты!
– Да, это я, госпожа Кэди! – торжествующе откликнулся он. – Я пришел рассказать о вас правду – о том, что вы сделали со мной и с моей семьей! Я пришел посмотреть, как вас повесят за колдовство!
– С тобой и с твоей… – Белинда вскочила, чувствуя, как ей сдавливает грудь. – О чем ты говоришь? Все это ложь, сплошная ложь! – Она резко протянула руки к жителям деревни. – Этот человек – негодяй, насильник! Его нужно запереть в тюрьме до конца жизни!
– Молчать! – гаркнул на нее Джонатан Кэди, гневно сверкая глазами.
Охранники, стоявшие подле Белинды, схватили ее за руки, будто опасаясь, что она нападет на свидетеля. Белинда отчаянно сопротивлялась, стараясь высвободиться.
– Либо обвиняемая замолчит, либо суд заставит ее сделать это при помощи веревки и кляпа! – пригрозил Кэди. – Свидетель приехал из Андовера, чтобы дать показания на этом процессе. Пусть он выскажется, а если ведьма попытается ему воспрепятствовать, мы поступим с ней по всей строгости! Вам понятно, госпожа Кэди?
– Не слушайте его! – Белинда умоляюще посмотрела на собравшихся. – Он пьяница и чудовище, он напал на меня на корабле…
– Молчать! – Ее кузен треснул кулаком по длинному столу. – Я в последний раз вас предупреждаю!
Белинда лихорадочно оглядывалась по сторонам. Лица всех, кто находился в молельном доме, выражали лишь враждебность. Ненависть и страх, витавшие в воздухе, заставили ее сникнуть. Все бесполезно. Ее в любом случае осудят, со свидетельскими показаниями Тома Фелпса или без оных.
Она закусила губу, чтобы сдержать рвущееся наружу отчаяние. Кэди приказал Белинде сесть, и охранники отпустили ее. Она опустилась на скамью, ослабевшая, с неподвижным, затуманенным взором. Том Фелпс начал давать показания. Он говорил с грубой напористостью, которая вполне сочеталась с его деревенской одеждой, но весь зал затаив дыхание слушал его историю про соблазнение и убийство.
– Впервые я повстречался с госпожой Кэди на борту «Эсмеральды», – начал Фелпс.
Белинда отметила, что его светлая жесткая борода исчезла; теперь он был гладко выбрит, и его широкая, грубая физиономия приобрела более благообразный вид, хотя замашки деревенского парня остались при нем. Белинда невольно сравнивала его с Джастином Гардингом. Оба были рослые, богатырского сложения, но смуглый, в отличие от рыжего, краснорожего Фелпса, Джастин обладал, в придачу к физической мощи, светским лоском и холодным разумом, в то время как Том Фелпс был просто верзилой, отличавшимся крайней невоспитанностью и развязностью. Наблюдая за ним, она внутренне трепетала. От воспоминаний о той ночи в море ей сделалось дурно, и она судорожно сцепила пальцы, прислушиваясь к его лжи.
– Она таскалась за мной по всему кораблю, старалась меня… соблазнить, хотя это и кажется странным, судья. Я ей ясно объяснил, что женат, что у нас вот-вот родится ребенок, но она… она только смеялась и шептала мне… О, она шептала мне вещи, которые у порядочного человека и повторить-то язык не повернется! Я видел, что у нее на уме, и говорил, чтобы она отвязалась, но эта бесстыжая тварь мне просто проходу не давала – так и вертела передо мной хвостом.
Фелпс оглядел публику, чувствуя всеобщую поддержку, и в глазах его вспыхнул огонек. Однако он продолжал изображать смирного, убитого горем человека и говорил негромким, проникновенным голосом, безвольно повесив мускулистые руки вдоль туловища.
– А потом, уже под конец плавания, она как-то остановила мою бедную женушку, Летти. Я видел, как они разговаривают на палубе, но стоял слишком далеко, чтобы разобрать, о чем шла речь. Но, когда эта ведьма закончила говорить, Летти заплакала. Она бросилась ко мне, словно перепуганный кролик, и пересказала слова госпожи Кэди.
Белинда, застывшая на скамье, ошеломленно смотрела на говорившего. Ей просто не верилось, что он произносит под присягой столь чудовищную ложь, но Фелпс рассказывал все дальше и дальше свою гнусную историю, а весь зал завороженно ему внимал.
Кузен Джонатан наклонился вперед, крепко сцепив костлявые руки; его странные глаза-ледышки блестели.
– Продолжайте, йомен Фелпс, – проскрежетал Джонатан Кэди, кивая, – расскажите, о чем эта молодая женщина разговаривала с вашей женой.
– Она пригрозила Летти, что напустит порчу на нее и еще не родившееся дитя! Сказала, что они стоят у нее на пути и что она избавится от обоих! О, судья Кэди, какого страху она нагнала на мою бедную женушку! Я отправился к госпоже Кэди, предупредил, чтобы она оставила нас в покое, а потом, сэр, мне оставалось только молиться о защите от ее колдовских козней.
Фелпс повернул рыжую голову и посмотрел на Белинду. Ее огненные рыжие волосы свободно падали на плечи, пламенея на фоне мрачного шерстяного платья.
– Когда мы причалили, я думал, я надеялся, что мы от нее избавились! – продолжил Фелпс, и голос его задрожал от гнева. – Мы с Летти обосновались в Ан-довере и вскоре по чистой случайности познакомились с женщиной по имени Ханна Эмори. Она приехала из деревни Сейлем ухаживать за больной сестрой. Ханна рассказала, что раньше работала у судьи Кэди, но потом его осиротевшая родственница, девица по имени Белинда Кэди, заменила ее.
Джонатан кивнул. Его бледное лицо зловеще выделялось в полумраке молельного дома.
– Продолжайте.
– Ханна Эмори дурно отзывалась о госпоже Кэди. Говорила, что побаивалась ее из-за дьявольских волос. Ее беспокойство передалось мне, хотя я и не сказал Летти ни слова. – Фелпс покачал головой, в его голосе появилась грусть. – А потом Летти подошла пора рожать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100