Ситуация выходила из-под контроля, а теперь еще и Бретт ухмылялся, глядя на него. Будь проклят этот надменный ублюдок! Он почувствует себя отомщенным, только отобрав у него все до последнего цента, но сперва надо придумать, как вернуть свое состояние. Но, как назло, в данный момент его голова ничем не отличалась от деревянной болванки.– Господи! – жалобно простонал Питер Федерс, поднимая голову и открывая налитые кровью глаза. – Сколько бренди я выпил? – Приложив пальцы к вискам, он сморщился и закрыл глаза. – У меня в жизни не было такой головной боли. Торговец, поставляющий вино, определенно водит тебя за нос, старина. Иначе с чего у меня такая изжога?– Черт подери! – выругался Мартин. – Теперь он всех перебудит.Федерс попытался сесть, это оказалось ему не под силу, и он навалился на стол. Питер был смертельно пьян. Он проиграл огромную сумму, но на это ему было наплевать. Все, о чем он мог сейчас думать, – это как раздобыть еще бренди.– Мне надо опохмелиться, – заплетающимся языком пробормотал он. Питер поднял бутылку, которую только что опустошил Мартин, внимательно посмотрел на нее и покатал с боку на бок.– Пустая, – сказал он голосом человека, совершившего удивительное открытие, – нужна новая. Скажи своему слуге, чтобы поторопился, нельзя заставлять гостей мучиться от жажды.– Твою голову надо сунуть под насос в конюшне, – раздраженно бросил Бретт, смерив Питера холодным взглядом. Он не водил дружбу с желторотыми юнцами, и его раздражала необходимость терпеть общество молокососа, который давно уже должен был быть в постели.Компания подобралась самая разношерстная. Среди гостей был всего один человек, к которому Бретт питал некую симпатию, и этот человек только что открыл глаза. Сперва Эдвард Ханглсби не двигался, в то время как его взгляд, ясный и не затуманенный сном или алкогольными парами, неторопливо исследовал комнату и ее обитателей. После этого, испустив томный вздох, свидетельствовавший о пресыщении земными радостями, он сел.– Полагаю, вы удивляетесь, почему я не отправился спать вместо того, чтобы сидеть, развалясь в кресле, в самый разгар игры, – сказал он, ни к кому в особенности не обращаясь. – В сущности, я и сам не знаю. Причина явно не в картах, которые были у меня на руках. И насколько я помню, если я должен это помнить, беседа тоже к этому не располагала, – заметил он, осуждающе взглянув на Федерса, на лице которого застыло бессмысленное выражение. – Принимая во внимание, что обслуживание в этом отвратительном заведении настолько уподобило мое пребывание здесь пребыванию в чистилище, поразительно, что я не удалился в ближайший трактир, пусть даже его владелец оказался бы неотесанным деревенщиной.От этих замечаний ярость переполнила Мартина, но Эдвард почувствовал себя настолько лучше, выплеснув свое раздражение, что даже улыбнулся хозяину.– Могу я, с вашего позволения, позвонить, чтобы принесли воды? – вежливо поинтересовался он с невинным видом. – Сомневаюсь, что этот напиток когда-либо украшал ваш стол, будь то в бокале или в бадье для мытья столов, – сказал он, с отвращением разглядывая пятна от вина, – но когда я пью плохой бренди, у меня разыгрывается мигрень, и единственная вещь, которая, кажется, мне помогает, – это вода.Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, чтобы подчеркнуть крайнюю степень своих страданий, и приготовился ждать, когда Мартин позовет слугу.– Я понимаю ваше состояние, – сообщил ему Федерс, от всей души сочувствуя товарищу по несчастью. – Я и сам довольно отвратительно себя чувствую, но вы же не собираетесь в самом деле пить воду? Уверяю, вам это не понравится. Выпейте еще бренди. Или, может, вам стоит попробовать пива.Эдвард выпрямился, открыл глаза и устремил на Федерса убийственный взгляд.– Не знаю, с чего ты решил, что знаешь, что лучше всего подойдет моему организму, – сказал он тоном, который привел в замешательство не одного закаленного аристократа, – но смею заверить, что ты ошибаешься. – Федерс моргнул от такого выговора. – Я буду куда увереннее, что ты в целости и сохранности возвратишься в лоно своей семьи, если тоже воздержишься от бренди.Совершив героическое усилие, чтобы взять себя в руки, Питер лучезарно улыбнулся Эдварду.– Право, не стоит за меня беспокоиться.– Прежде я за собой этого не замечал, – ответил Эдвард, ужаснувшись при мысли о таком нехарактерном для себя поведении.– Вот только головная боль немного утихнет, и я буду как огурчик, – продолжил Питер. – Однако мысль о воде никогда не приходила мне в голову. Удивительно, что ты держишь у себя эту дрянь, Мартин!– Заткнись, болван, – прорычал Вариен, после чего повернулся к Эдварду и свирепо уставился на него. – Нед с минуты на минуту принесет бренди, можешь попросить у него воды. Если кому-нибудь требуется что-то еще, пусть скажет об этом сейчас. Я не держу у себя бездельников, которые только и делают, что обжираются да наращивают себе бока, – воинственно заявил он. – И все-таки я получаю, что хочу, когда мне это необходимо.Последние слова были обращены к Эдварду, но упомянутый джентльмен снова закрыл глаза. Он считал ниже своего достоинства препираться с Мартином.– Пропустите рюмочку, – встрял Питер. Бурлившие вокруг страсти совершенно его не трогали. – Глупо волноваться из-за такой чепухи, как вода. – Подавив сладкий зевок, он встал и потянулся всем своим длинным, гибким телом. Его взгляд упал на карты Мартина, и в его глазах тут же вспыхнул интерес. – Что за дрянные карты! У тебя же был вполне приличный набор до того, как я заснул.Не замечая ни тяжелого взгляда Мартина, ни того, как тот стиснул зубы, Федерс перегнулся через стол, чтобы посмотреть на карты Бретта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115