Эту шутку знал весь город – все как огня боялись Бримстона.
– Седлайте сами, если он вам нужен, – проворчал Джесси. – Я не подходил к этому дьяволу и не собираюсь.
– Я думал, что пока меня не было, вы с ним успели подружиться, – Хен взял седло и направился в дальний угол конюшни, где мирно стоял и жевал сено норовистый жеребец.
– Как же, подружился! Он скорее с сатаной подружится, – ответил Джесси. – Никак не могу в толк взять, как он подпускает к себе вас. Ведь всех остальных он готов убить.
– Может, я и есть сатана, – Хен положил на спину жеребца потник, затем седло. Бримс-тон попытался лягнуть хозяина, но сильный удар по крупу утихомирил жеребца: он покосился и попытался укусить Хена за руку.
– Понять не могу, чего вы с ним возитесь, – недоумевал Джесси.
– Потому что это самая лучшая лошадь, на которой я когда-либо ездил.
– И самая коварная и злющая.
– Не спорю, – шериф вывел Бримстона из стойла и сел верхом. – Но когда оказываешься в пустыне, важно, чтобы лошадь была вынослива.
Мужчина всегда должен быть готов к встрече с опасностью, должен уметь справляться с проблемами. К сожалению, Лорел не понимает этого. У женщин совсем иная доля. Даже в самые тяжелые времена слабость женщин защищает их.
От мужчин же требуется сила воли и мужество. Как Лорел не могла понять, что не сумеет научить этому Адама? Мужчина должен быть сильным. Мужчина способен простить слабость другому мужчине. Женщина никогда. Возможно, потому, что они настолько чувствительны, что остро нуждаются в защите сильного покровителя. Может, потому, что женщины, оставаясь слабыми физически, сильнее большинства мужчин эмоционально. Но, как бы то ни было, женщины бывают слишком строги и требовательны к мужчинам.
И Лорел, сама того не подозревая, принадлежала как раз к таким женщинам.
Примерно через полмили Хен выехал за пределы платановой рощи, окружавшей Сикамор Флате, и оказался в пустыне. По мере продвижения вперед заросли мескитовых деревьев и кустарников встречались все реже и реже, постепенно сменяясь кактусами. Через несколько миль дорога на Синега Уош начала снижаться, то тут, то там начали встречаться небольшие водоемы и высокие тополя. Далеко впереди, милях в семидесяти, виднелась горная гряда, упирающаяся вершинами в линию горизонта.
Хен был по-прежнему раздражен, и лошадь быстро уловила настроение хозяина. Бримстон несколько раз пытался укусить всадника, что бывало крайне редко.
– Поумерь свой пыл, приятель, – сказал шериф и натянул поводья. – А то мне придется привести тебя в чувство.
Угроза, очевидно, возымела должное действие. Лошадь перешла на спокойный, размеренный шаг. Несмотря на неуравновешенный и непредсказуемый нрав жеребца, лучшего помощника, чем Бримстон, Хену трудно было найти.
Мысли Хена вновь вернулись к словам Ло-рел. Да, она права, Сикамор Флате лишь временное пристанище. Он останется здесь до тех пор, пока невыносимое ощущение пустоты в душе вновь не погонит его по белому свету. Навстречу неизвестности. И ни она, ни Адам не смогут рассчитывать на него.
Говорят, человечество держится на хрупких плечах женщин. Хен никогда раньше не задумывался над тем, что именно женщины являются хранительницами домашнего очага.
Женщины предпочитают оседлый образ жизни ii не любят покидать насиженные места. Как, впрочем, не любят, когда и мужчины делают это. Они всеми силами стремятся привести все – и людей, и землю, и города – в соответствие со своими взглядами на жизнь. И считают, что все должно оставаться на своих местах до конца дней. Почему женщины так ненавидят перемены?
Конечно, оставаться рядом с Лорел и Адамом было бы не так уж и плохо. Он с удовольствием заботился бы о мальчике и помог бы Адаму вырасти настоящим мужчиной.
Нельзя сказать, что Лорел была плохой матерью и оказывала дурное влияние на сына. Но она не разбиралась в мужчинах. По ее мнению, все мужчины способны лишь на то, чтобы бросать на нее похотливые взгляды. Неужели она не понимает, что ни один мужчина не сможет оставаться равнодушным, глянув на нее? Наверняка, не один житель Сикамор Флате с радостью стал бы мужем Лорел и отцом Адама, дай она такой шанс.
Красивая, очень красивая женщина! При взгляде на нее на ум приходят мысли, в которых стыдно признаться. Хен долгое время учился управлять чувствами и эмоциями, учился смотреть на женщин и оставаться равнодушным. Но даже с синяками и ссадинами на лице Лорел выглядела прекрасной. А сейчас, когда она почти выздоровела, она волновала воображение молодого человека еще сильнее. Он мечтал прикоснуться к ней, держать в объятиях, быть рядом. Интересно, что бы она сказала, узнай она его мысли?
Возможно, она испытала бы не меньшее потрясение, чем сам Хен. Никогда в жизни Хен не мечтал ни о чем подобном. Думая о Лорел, он ощущал непривычную дрожь в теле.
Следы скота! Хен натянул поводья, останавливая Бримстона. Затем спешился и, низко склонившись над землей, тщательно осмотрел все вокруг. Похоже, по дороге прошло не меньше полдюжины коров. Рядом со следами скота отчетливо виднелись отпечатки подков двух лошадей. Тех самых лошадей, следы которых Хен обнаружил рядом с ранчо Питера Коллинза.
Шериф вернулся в седло и направился по следам.
Думает ли Лорел о том, кто научит Адама обращаться со скотом, защищать своих коров от грабителей и идти по следу украденного стада? Блакторны могли научить, но она не подпускает их к сыну. Он, Хен, мог бы, но и его она отвергает.
Лорел боится его. Но может, она права? Ведь он и сам боится себя. Поэтому нигде не может найти приют. Поэтому и только поэтому бежит от себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120