– В детстве отец не позволял мне принимать участие ни в одном проекте компании «Чейз тойз». Бразды правления планировалось передать моему старшему брату. Меня же отец никогда не учил, поскольку не считал это нужным. Он не хотел доверять мне никакой более-менее ответственной работы в компании.
– Почему не хотел?
Сняв очки, Натаниэль положил их на стол и откинулся на спинку кресла, задумчиво глядя в потолок.
– Когда я родился, мама во время родов умерла. Меня не оставляло чувство, что отец винил в этом меня, хотя сам и словом об этом не обмолвился. Да и я часто его разочаровывал. В детстве я часто болел, страдал астмой, так что не мог играть со всеми в спортивные игры. – Он задумчиво покатал карандаш между ладонями. – Также я заикался, и у отца никогда не хватало терпения выслушать меня. Учился я тоже плохо, поскольку у моих наставников терпения было не больше. Я так стыдился своего заикания, что до десяти лет плохо читал. Короче говоря, отец считал меня идиотом.
Хотя это признание Натаниэль сделал легко, далее с улыбкой, от Мары не укрылась боль, которую должна была скрыть эта самая улыбка.
– Дети дразнили вас? – спросила она.
– Да, – со вздохом ответил Чейз, пожал плечами и отложил карандаш.
– Астма и некоторые другие болезни быстро не проходят. На борьбу с заиканием ушли годы, и все равно в самые неудачные моменты оно ко мне возвращается.
– Это когда вы выступали? – уточнила Мара. Чейз кивнул.
– А что касается поездов, я точно не помню, как эта страсть появилась. Я помню, что однажды разобрал один из подаренных мне поездов, чтобы посмотреть, как он работает. Мне было около пяти лет. – На лице Натаниэля появилась улыбка сожаления. – Моя нянька все рассказала отцу, и он рассердился. Отец думал, что я сломал поезд. Я пытался все объяснить, но он, не дослушав, потребовал, чтобы я больше никогда такого не делал. – После короткого молчания Чейз продолжил: – Но остановиться я уже не мог. Мне было интересно, как что работает. Я разбирал каждую игрушку, которую получал в подарок. Я изучал их и складывал в отдельном месте. Иногда я даже находил, как улучшить их. Но все приходилось держать в тайне. Иначе неприятностей было бы не избежать. Я надеялся, что когда-нибудь представлю отцу свои идеи, чтобы доказать, что я не идиот.
Мара ничего не отвечала. Она смотрела в его задумчивые глаза и понимала, как это трудно для человека с таким творческим потенциалом и стремлением изобретать постоянно скрывать свой ум, словно в этом было что-то постыдное.
– Что стало вашим первым изобретением?
Натаниэль со смехом ответил:
– Естественно, крошечный двигатель для паровоза. Я переделал один из поездов, которые мне дарили, так, чтобы он двигался на пару. Тогда мне было двенадцать лет. Игрушки на пару только начали появляться, и компания «Чейз тойз» еще их не производила. Как я вспоминаю, мой дед навестил нас под Рождество. Он застал меня за изготовлением игрушки. – Натаниэль перестал смеяться, но улыбка на его лице осталась. Он продолжил: – Тогда дедушка спросил, что я делаю, и у меня не было никакой возможности скрыть от него правду. Я знал, что он все расскажет отцу и у меня будут неприятности, так что взял с него слово не раскрывать никому эту тайну.
Мара, склонив голову, пытливо посмотрела в лицо Натаниэля:
– Дедушка сыграл в вашей судьбе важную роль?
– Он стал первым человеком, который выслушал меня, не нервничая и не пытаясь поскорее заканчивать за меня фразы. После того Рождества я проводил каждое лето в его доме на острове Уайт. Так было до самой смерти дедушки. Мне тогда исполнилось восемнадцать лет. Мы вместе придумали много идей, как делать игрушки. Дед научил меня ловить рыбу. Мы гуляли вокруг острова и много разговаривали. Он заботился обо мне, дал мне шанс, когда все от меня отвернулись. Когда дедушка умер, я потерял самого близкого человека.
В голосе Натаниэля звучала боль одиночества. Мара тоже знала, что такое одиночество. Она смотрела на Натаниэля и начинала понимать, что у нее с ним много общего. В порыве души она положила ладонь поверх его руки.
Натаниэль удивленно посмотрел на Мару, и только тут она поняла, что сделала. Она хотела убрать руку, но Чейз не позволил. Он переплел ее пальцы со своими, словно вместе с рукой Мара хотела забрать и прежде данное предложение дружбы.
Так, в молчании, они сидели довольно долго и думали каждый о своем. В эту минуту Мара поняла, что Натаниэль все же прав: иногда каждому нужна небольшая помощь. Даже если эта помощь предлагается в виде протянутой руки или знании того, что есть в большом мире кто-то, кто тебя поддержит.
Глава 14
Пролетело несколько дней. Мара практически не виделась с Натаниэлем. Заболел Майкл, и Натаниэль все время проводил в цеху, выполняя обязанности мастера. Мара готовила деловое предложение для банка.
Как она ни пыталась сосредоточиваться на своей работе, ее мысли постоянно возвращались к тому вечеру в кабинете, когда Натаниэль перевернул ее жизнь с ног на голову. Когда во время разговора она коснулась его руки, это было порывом души. Она тогда не думала, что делает. Но отдернуть руку Натаниэль не дал…
Несмотря на неспособность собраться с мыслями, Мара сумела к пятнице приготовить деловое предложение. Она спустилась на полуэтаж, чтобы найти в цеху Чейза. Надо было сказать ему, что документ закончен.
Она заметила Натаниэля практически сразу. Он стоял, прислонившись к сборочному столу, и разговаривал с несколькими рабочими.
Пиджак висел рядом, белая рубашка была темна от пота. Рядом работали паровые машины, так что было жарко. Чейз что-то сказал рабочим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104