Снова и снова он пытался понять, что произошло.
«Во всем виноват Натаниэль», – вдруг подумал он.
Осознание этого оказалось столь неожиданным, что Эйдриан, сжимая перо в руке, замер. Естественно, Натаниэль. Эйдриан вдавил кончик пера в ладонь, не чувствуя боли. «Во всем виноват Натаниэль», – повторил он.
Если бы он не вернулся в Лондон, если бы не дерзнул конкурировать с ним, если бы эта наглая женщина не принесла тогда бумаги, ничего бы этого не случилось. Если бы не все это, отношения с Гонорией были бы, как прежде, милыми. Не было бы этого позора.
«Во всем виноват Натаниэль!»
Эйдриан повторял эти слова, снова и снова тыча пером в ладонь. Пошла кровь, но боли он не почувствовал.
Натаниэль стоял около повозки в переулке за складом.
– Двести комплектов для «Уайтли», триста – для Гамиджа, – диктовал Чейз Боггсу. – И осторожнее там. Кто его знает, что может предпринять мой брат.
– Хорошо, – сказал Боггс, устраиваясь на повозке рядом со своим сыном Альфредом. – Ваш брат получит, если попытается встать на нашем пути. – Натянув кепку, он добавил: – Через час или два мы вернемся за следующей партией.
Натаниэль поднял большой палец вверх, и загруженная доверху повозка тронулась. Некоторое время он смотрел, как она катилась вдоль переулка, а когда исчезла за углом, вернулся на склад.
Через цех сборки, где женщины укладывали в деревянные коробки поезда, сегменты железной дороги, батарейки и листки с инструкцией, Натаниэлю пришлось протискиваться боком. Он видел, как, закрывая коробки, женщины ставили на них штамп с торговой маркой «Чейз – Эллиот той мейкерс». По пути Натаниэль часто останавливался, чтобы похвалить работников или что-то посоветовать им. Он знал, что у них впереди еще много часов работы, и прекрасно понимал, что немного поддержки не помешает.
Им необходимо было до пятницы отправить поезда. Тогда бы Натаниэль мог вздохнуть спокойно. Лучше комплекты будут храниться на складах магазинов – в этом случае все угрозы Эйдриана теряли смысл.
Проходя через цех производства, Чейз иногда останавливался, чтобы посмотреть, как рабочие разрезают листы олова и штампуют из них корпуса локомотивов и вагонов, а также здания вокзалов. И снова он старался говорить комплименты, подбадривая людей советом или шуткой.
Натаниэль подошел к Перси.
Секретарь выглядел взволнованно. Натаниэль остановился возле него, и вдвоем они стали наблюдать, как паяют корпуса локомотивов.
– Все в порядке, Перси? – сквозь шум прокричал Натаниэль.
Секретарь красноречиво посмотрел на Чейза.
– Пока да, – прокричал он в ответ. Натаниэль усмехнулся и еще раз оглядел работающих.
– Мне будет спокойнее, когда вернутся миссис Эллиот и Майкл, – покачав головой, заметил Перси.
– Мне тоже, – хлопнул по плечу Перси Натаниэль. – Я тебя сменю. Уже довольно поздно, и не было ни одного перерыва. Должно быть, все уже проголодались. Почему бы вам не сходить к миссис О'Брайен и не принести сандвичи и воду для работников?
– Хорошо, сэр.
Натаниэль пошел на полуэтаж, откуда открывался более удобный для наблюдения вид.
Прислонившись к перилам, он смотрел, как идет работа, и ждал, когда вернутся Майкл и Мара со встречи с Соломоном Лейбовицем. Ожидание было томительным, но уже через несколько минут Майкл с Марой вошли в здание фабрики. Мара сразу же посмотрела вверх и увидела его, Натаниэля. Хотя между ними было почти тридцать футов, Натаниэль мог поклясться, что она улыбается. Энергично кивнув, Мара помахала ему листом бумаги.
Натаниэль улыбнулся в ответ и поднял вверх большой палец, показывая, что понял. Он почувствовал, как внутри разлилась сладкая теплота, хотя знал, что впереди будут трудности. Очевидно, что Лейбовиц согласился дать деньги. Однако Натаниэля тревожило то, что ему пришлось изменить своему слову. Натаниэль Чейз знал, что Эйдриан теперь будет всячески мешать ему. Однако сожаления о том, что они с Марой сделали, у Натаниэля не было.
Банку «Джослин бразерс» они заплатили в тот же день, и обеспокоенность Натаниэля немного улеглась. Вечером следующего дня мистер Финч принес новости о неудачах Эйдриана. Тогда опасения Натаниэля почти рассеялись. Информация о том, что брачный договор Эйдриана аннулирован, облетела все утренние газеты, и теперь кредиторы одолевали его звонками. Об этом сообщали уже вечерние газеты. Занятые делами на складе, Натаниэль и Мара все статьи так и не прочитали. Однако беглый просмотр «Таймс» дал им общее представление. Итак, Эйдриан обанкротился; все, чем он владел, – конфисковано, а его невеста отбыла в Париж, никак не прокомментировав причину разрыва. Хотя и Натаниэль, и Мара подозревали, с чем был связан разрыв, детали их интересовали мало. Поблагодарив Господа за помощь, они возвратились к работе в тайной надежде, что неприятностям с Эйдрианом пришел конец.
Эйдриан писал и лорду Аштону, и лорду Фицхью, и лорду Северну. В ответных письмах он нашел лишь вежливые сожаления и печальный отказ. Наступали трудные времена. Недавно прошедшая парламентская реформа сильно ограничила возможности жить на проценты, так что многие из прежде состоятельных людей теперь считали деньги. А без их участия Эйдриан был обречен. Он прекрасно понимал это.
В отчаянии он телеграфировал Гонории, однако за нее ответил адвокат – вежливо и холодно. За несколько прошедших дней Эйдриан связался со многими своими знакомыми, но без обязательства жениться на богатой наследнице никто помогать ему не хотел. Эйдриан получал много писем с соболезнованиями, но помощи никто не предлагал. С каждым новым письмом, полным слов соболезнования, у Эйдриана росла жгучая ненависть к Натаниэлю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104