Оливия и так была довольно хорошенькая, но улыбка совершенно ее преобразила – улыбнувшись, она стала настоящей красавицей. Конор не мог бы объяснить, почему так происходило, – это казалось просто чудом, волшебством.
Он смотрел на Оливию, не в силах отвести глаза, и не сразу заметил, что Бекки уже принесла ему тарелку со столовым прибором.
Тут Оливия вновь заговорила:
– Бекки, теперь твоя очередь произнести молитву.
– А может, это сделает мистер Конор? – сказала девочка, улыбнувшись ему.
Конор замер на мгновение. Благодарить Господа за пищу? Он не станет это делать. Просто не сможет. Он подавился бы этими словами.
– Простите, я… не очень голоден. – Конор резко поднялся. – Думаю, мне нужно сейчас подышать свежим воздухом.
Стараясь идти как можно быстрее, он направился к двери. Оливия и девочки с удивлением смотрели ему вслед.
Глава 8
ГОЛОД
Дерри, Ирландия,
1847 год
– Та ocras orm, Конор, – пробормотала Меган.
– Знаю, я тоже хочу есть. – Конор сел рядом со своей сестренкой и накинул ей на плечи рваное одеяло, которое ему только что посчастливилось украсть.
Сестра прислонилась спиной к кирпичной стене дома в переулке и положила голову на плечо Конора.
– Ты что-нибудь нашел? – спросила она.
Он колебался, не желая вытаскивать из кармана то, что нашел на рыбном рынке. Но тут Меган взглянула на него, и он увидел в лунном свете глубокие впадины на ее некогда округлых щечках. Конор со вздохом вытащил из кармана рыбные объедки и протянул самый большой кусок сестре.
Меган подняла глаза к небу и прошептала благодарственную молитву за пищу. Потом принялась есть. Но ее желудок не мог принять тухлую рыбу после того, как целую неделю она совсем ничего не ела. Девочка отвернулась, и ее тут же вырвало. Слишком слабая, чтобы сидеть, она клубочком свернулась рядом с братом, положив голову ему на колени.
– Извини, – жалобно прошептала она.
Конор судорожно сглотнул.
– Ничего, милая. Постарайся уснуть. Завтра я найду что-нибудь получше.
Но ничего лучшего не будет, и они оба это знали. Борясь с тошнотой, Конор медленно ел рыбу и думал о кораблях, которые у него на глазах отплывали из Лох-Фойла и держали курс на Англию. Он знал, что эти корабли нагружены ирландским маслом, зерном, свининой и домашней птицей – всем тем, что скоро окажется на столах богатых британцев.
Закрыв глаза, Конор заставил себя не думать о еде. Он сосредоточил все свои мысли и чувства на ненависти – только она помогала ему до сих пор оставаться в живых.
– Я ничего не вижу, – раздался вдруг шепот Меган, и она вцепилась в его руку. – Конор, я ничего не вижу.
Его охватил страх.
– Я тоже ничего не вижу, – солгал Конор. – Тут тьма кромешная.
– Нет-нет, ведь была луна, а теперь я ее не вижу. Мне кажется, что я умираю.
– Ты не умрешь. Тебе всего девять. Как ты можешь знать, что умираешь?
– Ты теперь останешься совсем один. Мне так жаль…
– Ты не умрешь, – прохрипел Конор, – не болтай глупости.
– Мне страшно, Конор. Рядом даже нет священника, чтобы исповедаться. – Голос девочки с каждым словом становился все слабее. – А если я не исповедуюсь в грехах, то попаду в ад.
Конор не стал говорить сестре, что они с ней уже и так в аду.
– Никаких грехов ты не совершила, поэтому не попадешь в ад. Я тебе обещаю. Разве я когда-нибудь нарушал свое обещание, а?
– Нет.
– Вот видишь? Ты не умрешь, а если бы умирала, то ангелы, я уверен, ждали бы тебя у ворот рая.
– Ах, хорошо бы… – Сестра еще крепче сжала его руку. – Конор, обещай мне… – Она умолкла.
– Что обещать? – Он посмотрел в бледное лицо сестры – посмотрел, не желая верить в неизбежное. Он вдруг пожалел, что не рассказал ей о кораблях. Ему хотелось встряхнуть ее, хотелось крикнуть ей, чтобы она подумала о разрушителях домов, о сестрах и о Майкле. Возможно, это заставило бы ее ненавидеть так, как ненавидел он, и тогда она, как и он, жила бы ради мести.
Но Меган не походила на него. Она не могла ненавидеть, в ней этого просто не было.
– Пожалуйста, обещай, что меня не сожрут крысы, – прошептала сестра, отпуская его руку. – Или собаки. Найди кладбище и похорони меня в земле как подобает. Обещай.
Ему показалось, будто чьи-то руки сжали его горло.
– Я обещаю, – произнес он с усилием.
Той ночью Меган умерла, и Конор решил, что Бога он ненавидит так же, как британцев. Именно ненависть дала ему силы сдержать свое обещание.
Глава 9
Оливия обнаружила его на передней веранде. Погруженный в свои мысли, он, казалось, не заметил ее появления. И она решила воспользоваться случаем и незаметно понаблюдать за ним.
Он такой непредсказуемый… И настроение у него мгновенно меняется. Она вспомнила, как он вскочил из-за стола и быстро удалился. Почему же он так внезапно ушел?
Немного помедлив, она приблизилась к нему и тихо сказала:
– Я оставила вашу тарелку на столе. Если захотите поесть, скажите мне.
Он промолчал.
Оливия присела на скамью рядом с ним и вновь заговорила:
– Сегодня вечером я соберу несколько рубашек брата и посмотрю, нельзя ли сделать из них рубашку, которая подойдет вам по размеру.
– Эта одежда принадлежала вашему брату? – спросил он.
Она кивнула.
– Стюарту. Он погиб на войне. – Помолчав, Оливия добавила: – И мой брат Чарлз – тоже. Их обоих убили под Геттисбергом.
Он долго молчал, потом вдруг произнес:
– Я очень вам сочувствую.
Оливия взглянула на него с некоторым удивлением. Сочувствия от этого человека она никак не ожидала.
– Это произошло уже давно, восемь лет назад, – пробормотала Оливия.
Окинув взглядом лужайки и старые кряжистые дубы, она продолжала:
– Когда я была маленькой девочкой, мы с братьями любили теплыми летними ночами спать здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86