Он заставлял ее вспомнить то, чего она не хотела помнить, то, что доставляло ей так много радости.
Неужели она так ничему и не научилась?
Неужели ничего не усвоила?
Он манипулирует ею, чтобы добиться своего. В точности как делал еще до свадьбы. Джон преподал ей самый горький и жестокий урок, какой только можно преподать любящей женщине. Она поняла, что любовь и желание мужчины – вовсе не одно и то же. Теперь она больше не попадется в эту же ловушку.
Она еще раз поклялась себе в этом и, опомнившись, отбросила его руку. Лихорадочно огляделась, и худшие ее страхи подтвердились.
– Кругом уже шушукаются!
– И конечно, говорят ужасные вещи. – Джон полулежал, опершись на локти. Похоже, он чувствовал себя гораздо свободнее Виолы. – Целовать собственную жену, особенно на людях, – верх дурного тона. Мои друзья станут насмехаться надо мной. В следующий раз, когда ты вымажешься джемом, постараюсь держать себя в руках.
– Полагаю, ты просто не можешь воздержаться от того, чтобы не измазать меня?
– Но, Виола, тогда это будет совсем не забавно.
– Понимаю. Жизнь, по-твоему, полна забав.
– Господи, надеюсь, ты права! А разве это не так?
Когда-то и для нее жизнь была настоящим праздником. В те недолгие дни, когда они были вместе. Зато теперь все изменилось. Да, ее существование можно назвать спокойным. Много дел, разнообразные занятия… Все хорошо. Иногда ей выпадают минуты счастья, иногда – грусти. Но никаких забав, никакого веселья, ничего пьянящего и волнующего. Не так, как с Джоном.
Виола окунула уголок салфетки в бокал с шампанским и энергично потерла щеку.
– Все чисто? Только не лги мне.
– Все чисто. Но ты так усердно терла, что теперь щека воспалилась.
Виола скомкала салфетку и швырнула в него. Ей очень хотелось снова оглядеться, посмотреть, нет ли среди гуляющих их общих знакомых. Но она сдержалась. К завтрашнему утру в их кругу узнают, что Хэммонд у всех на глазах целовал жену, и что леди Хэммонд не слишком этому сопротивлялась. И все согласятся, что ей давно пора снова пустить мужа в свою постель и научиться быть примерной женой. Не дождутся! Она не из таких!
Глава 7
Королевский оперный театр «Ковент-Гарден» снова вошел в моду после нескольких лет запустения, и многие аристократы вновь стали брать абонементы в ложу. Поскольку Дилан Мур, считавшийся самым известным композитором Англии, недавно написал новую симфонию и сам дирижировал оркестром, на концерте во вторник вечером в зале яблоку негде было упасть.
Хэммонд абонировал ложу, но ее чаще всего занимала Виола. Сегодня с ней рядом сидели дочери сэра Эдварда Фицхью и сестры Лоуренс. Виола специально пригласила их, поскольку в субботу Джон прислал записку, в которой выражал намерение вместе с ней посетить концерт Дилана. Она немедленно ответила, уведомив мужа, что все места будут заняты и ему придется сидеть отдельно, после чего, конечно, пустилась в лихорадочные поиски компаньонок, которые согласились бы сопровождать ее на концерт.
– Как все это волнует! – воскликнула Аманда Лоуренс, свояченица Дилана, едва раздались нестройные звуки настраиваемых инструментов. – Сестра говорит, Дилан вот уже много лет не дирижировал.
– Я тоже волнуюсь, – призналась Виола. – Один раз и жизни видела, как он дирижирует, и это было много лет назад. Тогда я училась во французской школе, и брат приехал меня навестить. В то время Дилан находился в турне по Европе, и Энтони повез меня на концерт.
Аманда пробежала глазами программу.
– Его симфония исполняется после антракта, – заметила она. – Вы ничего не знаете о другом композиторе, Антуане Ренё? Прозвучит его скрипичный концерт.
– Я очень мало знакома с его музыкой, – ответила Виола, и тут прозвенел первый звонок.
Через несколько минут свет в зале погас, и началась первая часть концерта.
Виола почти не слушала, занятая своими мыслями. Кроме того, она остро ощущала, что бинокли многих присутствующих направлены в ее сторону. После пикника с Джоном прошло четыре дня. И теперь лондонское общество оживленно обсуждало поразительное примирение лорда и леди Хэммонд.
В антракте девицы Фицхью и Лоуренс отправились за мороженым, но Виола осталась на месте. Когда они вернулись, Аманды с ними не было, а ее младшая сестра Джейн сообщила:
– Я видела, как ваша невестка, герцогиня Тремор, представила ее двоим очень красивым джентльменам. Один, похоже, совершенно ею очарован. – Джейн рассмеялась. – Мы не хотели все испортить, подойдя к ним.
Звонок прозвенел снова, объявляя о начале второй части концерта, но Аманда по-прежнему не возвращалась. Виола перегнулась через перила и взглянула в сторону ложи Энтони, решив, что Дафна, вероятно, пригласила Аманду в свою ложу.
– Ищешь меня?
Невозможно ошибиться: это голос мужа!
Виола поспешно обернулась и с досадой увидела, как Джон садится на место Аманды.
– Что ты делаешь?
– Решил присоединиться к тебе, разумеется.
Он откинулся на спинку стула и, улыбаясь, поправил галстук.
При виде самодовольной физиономии Джона Виола испытала нестерпимое желание стукнуть его веером.
До чего же он красив! Самый красивый джентльмен во всем Лондоне. Но даже в своем темно-синем фраке и в серебристом атласном жилете, со своей обаятельной улыбкой он, несмотря на всю неотразимость, по-прежнему вызывал у нее досаду.
– Но, Хэммонд, ты не можешь сидеть с нами!
– Почему бы и нет? В конце концов, это моя ложа!
Она словно не слышала неприятный, но правдивый факт.
– Я же говорила, все места заняты. Тебе придется уйти.
– Уйти?! Невозможно, дорогая. Дилан, как тебе известно, и мой друг, и я ни за что на свете не упустил бы возможности видеть, как он дирижирует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76