Но в нем как-то не ощущается той помпезности, которую могло придать ему положение. В несколько высокомерной складке его рта Сара узнала что-то от своего характера. Она напомнила себе, что этому человеку потребовалась не только отвага, но и властность, и высокомерие, чтобы перевезти восемнадцать человек в открытой лодке через четыре тысячи миль по морю.
Они обменялись положенными любезностями, когда Сара только вошла в комнату, и теперь Блай переминался с ноги на ногу, ожидая, когда она объявит о цели своего визита. Он приступил к исполнению обязанностей всего несколько недель назад, но подробности истории Сары де Бурже были ему уже известны. Он внимательно рассматривал ее, желая выяснить, только ли беспощадное тщеславие обеспечило ей нынешнее положение в колонии. О ней говорили, что она превосходная мать, а Блай, сам отец шестерых дочерей, питал уважение к женщинам, которые добросовестно выполняли свои материнские обязанности. Она была для него загадкой, так как не подпадала ни под одну из категорий колониального общества. Ему было известно, что на первых порах ее первый муж достаточно активно участвовал в торговле ромом, но покончил с этим примерно в то время, когда колонию возглавил Кинг. Она сама была из помилованных, однако вышла замуж за человека, который, как было известно, никаких дел с помилованными не имел, — за француза, джентльмена, который занимался фермерством просто от нечего делать, и руки его не были замараны никакой торговлей вообще. Это было загадкой, которая занимала Блая: союз деловой женщины и элегантного дилетанта.
Он отметил ее черное платье и отсутствие украшений, вспомнив, что Кинг рассказал ему о гибели одного из ее детей во время наводнения полгода назад. Он не мог вспомнить, чтобы видел ее на каком-либо из приемов, на которых сам присутствовал, разве только во время того утреннего визита, когда они с мужем принесли ему официальные приветствия по приезде. Руки ее были сложены на коленях: инстинкт подсказывал ему, что у женщины такого типа они должны лежать спокойно, но у нее они все время нервно двигались.
Он наконец вынужден был заговорить, понимая, что молчание между ними не может больше длиться.
— Могу ли я оказать вам какую-нибудь услугу, мадам? Какое-то дело…
Это заявление было глупым, он это понимал: оно открывало ей путь к прямому изложению просьбы. Чем больше денег у подобных людей, тем, кажется, больших привилегий они ждут от правительства. Он приехал в страну не для того, чтобы угождать подобным мадам де Бурже, а чтобы ограничить их власть.
Она ответила ему твердо:
— Я не прошу у вас ничего, ваше превосходительство, кроме того, чтобы это осталось между нами.
— Осталось между нами, мадам? Но я не понимаю…
Он нахмурился, подозревая, о чем она скажет дальше. Никто не приходит в правительственную резиденцию, чтобы ни о чем не просить, а эта женщина совершенно не похожа на пустую болтушку. Судьба предшественников научила его опасаться всего непонятного в этой колонии. Если француз надумал послать свою жену, чтобы разжалобить его этим трауром и что-то из него выудить, то оба они ошибаются! Он выпрямился во весь свой не слишком командирский рост и подождал, когда его посетительница продолжит.
— Я пришла к вам насчет зерна, которое я сохранила с самого урожая на своих фермах — Тунгабби и Касл Хилл.
— Так что же?
В голосе Блая появились строгие нотки, которые, он надеялся, будут достаточно красноречивы. Он предчувствовал, о чем она будет говорить, и решил, что оценивает ее трезво. Ей известно, как и всем в колонии, как не хватает зерна из-за наводнения на Хоксбери. Пытаясь помочь положению, губернатор Кинг направил корабли в Индию за провиантом, но пока ни один из них еще не возвратился в Порт-Джексон. За истекший срок запасы зерна катастрофически уменьшились, и впервые за много лет вернулись времена голода и распределения продовольствия. По мере опустошения складов цены на зерно со стороны тех, кто его имел, увеличивались. Блай посмотрел на Сару, и рот его скривился. Так вот чего она хочет: она предлагает большие запасы зерна, которые у нее имеются, по его сведениям, за более высокую цену, чем запрошена другими фермерами. Она подождала, пока фермеры Хоксбери не ощутят всерьез хватку настоящего голода, пока никакой губернатор, кроме разве совершенно бессердечного, не сможет уже оставаться глухим к их отчаянию, прежде чем выбросить свой товар на рынок. К тому же еще у нее хватает наглости просить не выдавать ее тайну! Он ощутил приступ ярости от такого хладнокровного цинизма. И она, эта женщина, спокойно сидит перед ним и готова торговаться за доход, который получит от наводнения, унесшего жизнь ее собственного ребенка.
— К счастью, урожай был очень высок в этом году на фермах.
Он холодно прервал ее:
— Смею вам напомнить, мадам, что вы должны были бы. обратиться к интенданту со своим предложением зерна. И осмелюсь вам напомнить, что он не смеет давать цены выше тех, что я назначил.
Сара резко вскочила на ноги, на щеках вспыхнул румянец.
— Вы ошибаетесь, ваше превосходительство, я пришла отдать зерно, а не продавать его.
Он пристально посмотрел на нее. Тихое тиканье каминных часов вдруг стало оглушительно громким в последовавшей тишине.
— Отдать его, мадам? — произнес он медленно.
— Отдать его, ваше превосходительство, — повторила она. Лицо ее все еще горело, но она говорила ровным голосом: — Я недавно вернулась со своей фермы на Хоксбери… и я видела собственными глазами это отчаянное положение: большинству семей не по карману цена муки, а их собственные урожаи погибли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163