— Наверно, смыла с себя тюремную грязь и под ней открылась ослепительная красота?
Эндрю захлопнул дверь.
— Ну, знаете, если я что-то понимаю в женщинах, то она достаточно хороша собой, чтобы о ней заговорил весь корабль.
— Так, значит, грязь и вправду смылась? — Брукс все еще сохранял шутливый тон.
— Да, смылась, — ответил Эндрю. — Она и голову помыла… — Он несколько скис, заметив их насмешливые взгляды. — Волосы у нее… светлые, почти белые.
Гардинг взглянул на Брукса.
— Капитану Маршаллу грозит теперь неподчинение, раз всю эту красоту выпустили на свободу.
— Подождите, увидит ее Уайлдер! — сказал Брукс. — Бедняга изнывает от скуки, наконец-то найдет предмет для размышлений.
— Если ему это удастся! — задумчиво сказал Гардинг.
Эндрю отвернулся от них и подошел к столу, глядя на разбросанные бумаги. Он почему-то нахмурился.
— Она чрезвычайно умна, — сказал он тихо. — Может быть, она не из тех, что нравятся Уайлдеру.
Никто не отозвался.
Он поднял глаза, и у него вырвалось:
— Боже праведный, и что она делает среди этих ссыльных?
Брукс на миг задумался и покачал головой, пожав плечами. Гардинг не сказал ничего.
Эндрю оставил их заниматься бумагами, а сам взялся за свой отчет, подсел к столу и с силой воткнул перо в чернильницу. Он не стыдясь задумался о девушке, которую только что увидел на палубе с детьми Райдеров. Голова ее была непокрыта, золотистые волосы мягко светились на солнце. Какой дурацкий вид у него был, должно быть, когда он глазел на нее. На ней было синее ситцевое платье, принадлежавшее Марте Баррат, и ярко-красная шаль на плечах. Превращение было поразительным, и, уловив его выражение, она задержала на нем спокойный взгляд на одну-две секунды, а потом улыбнулась. Он вспомнил ее глаза, какого-то неуловимого оттенка: более зеленые, нежели синие. Его немало потрясло произведенное ею впечатление. Оно не оставляло его, так же как и воспоминание о ее голосе.
Он бросил взгляд на Брукса и Гардинга, но они снова были поглощены своими бумагами. Сара Дейн была ими забыта. Он макнул перо в чернила, но не мог сосредоточиться на своем отчете. Перед ним были вопрошающие девичьи глаза. Он склонил голову над бумагой, пытаясь заняться делом.
«Присутствие Сары на борту „Джоржетты“ воспринимается как-то странно», — думал Эндрю. Почти с первого дня, когда он увидел ее с детьми Райдеров на палубе, у него возникло впечатление, что она всегда была здесь.
Подобное превращение из узницы в доверенную служанку было бы невозможным для любой другой женщины. Эндрю пристально следил за ней все долгие нудные недели на пути в Кейп и вынужден был признать, что она держалась превосходно. Ее приемы не были тонки, но были чрезвычайно умны. Она была слишком умна, чтобы провоцировать неудовольствие. Изо дня в день она сидела на палубе с учебниками для детей на коленях, отрывая глаза от них не более чем на секунду. Но если кто-то из офицеров останавливался около них, чтобы заговорить с Эллен или Чарльзом, она всегда с удовольствием принимала участие в беседе, но вступала в разговор, только когда к ней обращались.
Проблема была в том, что никто из них не знал, как с ней обращаться. Им всем было известно из ее собственного признания, что она была осуждена за кражу. С другой стороны, она обладала очарованием и неоспоримой красотой и невозможно было ожидать от мужчин, лишенных общества женщин, чтобы они не остановились поболтать с ней и детьми, и что они не будут жадно ловить глазами каждое ее движение. В конце концов они перестали стесняться заговаривать с ней, они забыли, что она поднялась сюда из отсека для ссыльных, одетая в лохмотья.
Она окончательно утвердила свое положение, когда однажды утром капитан задержался у маленькой группы и спросил, как идут занятия. Эндрю, наблюдавший эту сцену, отметил, что Сара отвечала негромко и без излишней робости. Кокетство или угодливость были бы неуместны, и она не совершила ошибки, прибегнув к ним. «Хитрая девчонка!» — подумал Эндрю. Он знал, что капитан будет теперь ежедневно останавливаться, слушая уроки и похваливая усердие детей, или наблюдать за тем, как умело и аккуратно она работает иглой над заданием миссис Райдер.
Самым странным в Саре для Эндрю была ее веселость. Она постоянно смешила Эллен и Чарльза, и они совершенно очевидно обожали ее за это; она неустанно находила им интересные занятия в течение дней, проходивших один за другим в удручающем однообразии. Он восторгался силой духа, которая позволила ей сбросить следы заключения с такой быстротой и так естественно вписаться в жизнь семьи Райдеров. Было также ясно, что она не ждет и не хочет от них жалости.
Он осознавал, наблюдая ее день за днем, как в нем растет восхищение тем, что она старается наилучшим образом воспользоваться сложившейся ситуацией.
II
Крошечная каюта наполнялась шелестом шелков, запахом теплой плоти и надушенной одежды, когда Сара помогала Джулии Райдер готовиться ко сну. Джулия была утомлена, и ей не хотелось разговаривать. Сара поддалась ее настроению, складывая одежду и наводя порядок в каюте молча. Бледно-голубое шелковое платье, в котором Джулия ужинала в капитанской каюте в тот день, лежало на койке, и Сара подняла его. Она с восторгом погладила тонкий материал, внимательно прислушиваясь к его шелесту. Звук и прикосновение к этому материалу всколыхнули в ее памяти лондонские дни, когда она каждый день видела платья, гораздо более дорогие, чем это. Сквозь шелест этого шелка она снова слышала легкую болтовню модного салона; видела модно-скучающие лица под шляпками, украшенными перьями, унизанные кольцами руки, скользящие в мягкие перчатки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163