Касс была в ночной рубашке и пеньюаре. Вдруг она заметила его. На долгий миг их взгляды скрестились в зеркале.
Клара перевела взгляд с хозяйки на хозяина и обратно, многозначительно подняла брови, положила щетку на туалетный столик и вышла, не говоря ни слова.
Кассандра взволнованно следила за лицом мужа. У него что-то было на уме, но он не выглядел ни рассерженным, ни расстроенным. Неужели Куинн ему так ничего и не сказал?
– Он ушел? – нерешительно спросила она.
– Да.
– Вы… поссорились?
– Нет-нет.
Подхватив щетку и не спуская глаз с ее отражения в зеркале, Риордан начал расчесывать ее длинные мягкие волосы. Ее глаза закрылись. Наконец он бросил щетку и прибегнул к помощи рук, поднимая густые тяжелые пряди с затылка и пропуская их сквозь пальцы – бесконечно переливающийся смолянисто-черный блестящий водопад. Пир чувств. Он положил руки ей на плечи и провел большими пальцами по ключицам.
– Что-нибудь не так?
– Вообще-то да. Дело в том…
Риордан взглянул на ее серьезное, встревоженное лицо. Она была ему дороже жизни. Ему вспомнились те дни, когда они были в ссоре, когда он думал, что потерял ее. Он глубоко вздохнул.
– Речь идет о моем отце.
– О твоем отце?
– Он тяжело болен. Хуже, чем я думал. Я только что получил известие.
Слова не шли у него с языка. Теперь он уже жалел, что не сказал ей правды. Увы, слишком поздно.
– О, Филипп, мне очень жаль.
Она обернулась и обняла его. Он прижал ее голову к своей груди.
– Завтра утром мне придется отправиться в Корнуолл.
– Все так плохо? Может быть, мне поехать с тобой?
Он опять судорожно перевел дух и закрыл глаза.
– Нет. Спасибо тебе, но не нужно. Я поеду верхом и вернусь к пятнице.
– К пятнице? Ах да, дебаты.
– Я не думаю, что его жизнь в опасности, Касс.
Прошу тебя, ни о чем не тревожься, ладно? Я только… навещу его и сразу же вернусь.
Она прильнула к нему.
– Я буду тосковать по тебе.
Риордан зарылся лицом ей в волосы, крепко прижимая ее к себе, потом заставил ее подняться на ноги.
– Нет, это я буду тосковать по тебе, – горячо прошептал он.
Не отрывая глаз от отражения в зеркале, он раскрыл пеньюар у нее на груди и стащил его с плеч. Тонкий покров соскользнул на пол подобно легкому облачку тумана. Потом Риордан подхватил обеими горстями ее ночную сорочку и медленно поднял над коленями, бедрами, талией… Он по-прежнему следил за ее отражением в зеркале, но Кассандра заметила, что его взгляд тускнеет, точно подергивается дымкой. Она обхватила руками его лицо, заставила наклониться к себе, коснулась губами его губ.
– Покажи мне, как ты будешь тосковать.
Он показал.
* * *
Чувствуя во всем теле приятную усталость, Кассандра поудобнее устроилась в карете и откинулась на спинку сиденья. Она провела день, делая покупки и общаясь с друзьями, а также сделала вступительный взнос в мэйферскую платную библиотеку, где надменные дамы-патронессы встретили ее как прибывшую с визитом особу королевской крови. Такой прием немного смутил ее: она показалась себе почти самозванкой. Почти, но не совсем. Если сейчас они проявляют к ней любезность исключительно потому, что она – миссис Филипп Риордан, это вовсе не означает, что когда-нибудь они не оценят ее по достоинству, напомнила себе Кассандра. Она может и подождать. Терпения ей не занимать, к тому же успех ее не слишком волнует, следовательно, он придет наверняка.
Она невольно протянула руку к одному из свертков, лежавших рядом на сиденье. Собственная расточительность все еще приводила ее в ужас. Но ей так хотелось сделать Филиппу замечательный подарок по возвращении… Вот она и выбрала прекрасный черный плащ из пушистой шерсти, подбитый мехом серебристой лисы. Строгий, но элегантный, заверил ее хозяин магазина. Впрочем, она и сама знала, что это идеальный подарок для него. Скорей бы только он вернулся!
До его возвращения оставалось еще целых два дня. Чем же ей заняться до его приезда? Поначалу, хотя это казалось невероятным, Кассандра совершенно без него не скучала, напротив, чуть ли не радовалась его отъезду. С того самого дня в парламентской часовне, когда он предложил обвенчаться во второй раз, она существовала в состоянии почти беспрерывного восторга и ходила, не касаясь земли, но чем дальше, тем ей становилось все страшнее. Это не может длиться вечно, подсказывал ей жизненный опыт.
Отсутствие Риордана, решила Кассандра, поможет ей восстановить столь необходимое душевное равновесие и способность рассуждать здраво. Ей требовалось время, чтобы поразмыслить, увидеть события последних недель в истинном свете и, быть может, придумать до его возвращения какой-то способ продлить драгоценное, но хрупкое счастье.
Но она так ничего и не придумала и теперь мечтала только об одном: поскорее снова увидеть его дома. Ей казалось невероятным, как она могла так долго жить без него. Ей больше не хотелось размышлять о чуде их примирения. Лишь бы только он вернулся. Главное – наконец увидеть его вновь.
Еще целых два дня! Чем же ей заняться? На завтрашний вечер Дженни Уиллоуби пригласила ее играть в карты. Это, конечно, поможет ей приятно скоротать время. Ну и, разумеется, она всегда может заняться чтением или поработать над новой статьей, условно названной ею «Женщины и революция». Эту статью она непременно подпишет вымышленным именем: о работе над ней не знал даже Филипп.
…Кассандре вдруг вспомнился разговор, произошедший между ними на прошлой неделе, когда они читали, лежа в постели. У нее вошло в привычку обращаться к нему с вопросами, когда что-то вызывало ее любопытство или казалось непонятным. А у него вошло в привычку откладывать свою книгу и выслушивать ее с живейшим вниманием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148