– Протест, ваша честь, – встрепенулся Меррик.
– Отклоняется. Мистер Слатски почесал подбородок.
– Ну… когда волк напуган, от него не знаешь, чего ждать, а эта волчица была сильно напугана. Она могла попытаться напасть на кого-нибудь, тем более что мы загнали ее в угол.
– Вы хотите сказать, что она могла бы напасть на вас?
– Да нет, не то чтобы напасть… Волк никогда не нападет на взрослого человека, разве что если волк бешеный. Но я хочу сказать, если бы мы попытались ее поймать, она могла бы укусить.
– А если бы вы оставили ее в покое?
– Протестую.
– Отклоняется.
– Ну, если бы мы оставили ее в покое, я бы сказал, она рано или поздно ушла бы, наверное, обратно в клетку. Или сбежала бы. Как я уже сказал, она была напугана.
– А второй волк?
– Думаю, пошел бы с ней. Они были парой.
– Благодарю вас. А теперь, сэр, – не прерывая своей речи, мистер Осгуд подошел к присяжным, – вы только что слышали показания мистера Кабрини. Он засвидетельствовал, что обвиняемый пытался его убить, когда сбил его с ног. Вы это слышали, не так ли?
– Да, сэр.
– Вы согласны с этим мнением? Мистер Слатски заерзал на стуле, ему было явно не по себе.
– Ну… это вроде как… трудно сказать. Они боролись, это точно.
– Что ж, позвольте мне уточнить. Вы видели своими глазами, чтобы мистер Макнейл хоть раз ударил мистера Кабрини?
– Нет, сэр.
– Вы видели, как мистер Кабрини бил мистера Макнейла?
–Да,сэр.
– А когда вы сами ударили мистера Макнейла своей дубинкой, было ли у вас намерение его убить?
– Нет! Нет, я просто хотел остановить драку. Сказать вам по всей правде, я вовсе не хотел бить его по голове. Я только собирался его оглушить. Вроде как отвлечь его внимание.
– Итак, по вашему мнению, обвиняемый не представлял угрозы для жизни мистера Кабрини или вообще для чьей бы то ни было жизни? Я вас правильно понял?
– Ваша честь, я протестую.
– Я поддерживаю протест. Вы своего уже добились, мистер Осгуд.
– Благодарю вас, ваша честь. Больше вопросов нет. Обвинение вызвало Филипа в качестве свидетеля.
– Состояние духа, – шепнул мистер Осгуд Майклу, пока Филипа приводили к присяге. – Вот о чем его будут спрашивать. Чтобы доказать умысел.
– Чей?
– Ваш.
Филип явно нервничал. Он неохотно и скупо отвечал на вопросы мистера Меррика. Он был «враждебно настроенным свидетелем», как объяснил мистер Осгуд, и Майкл убедился, что это именно так.
И еще мистер Осгуд успел объяснить ему, что такое «лжесвидетельство». За это тоже полагалась тюрьма. Майкл сидел на краешке стула, ожидая, что прокурор Меррик вот-вот задаст Филипу вопрос о первых пяти днях, прошедших после «инцидента». Он знал, что, если прокурор это сделает, Филип непременно солжет, чтобы оградить Сидни.
На этот случай у Майкла все было готово. Не успеет Филип раскрыть рот, как он встанет и скажет присяжным: «Я признаю себя виновным во всех преступлениях, и вам незачем продолжать этот суд. Я это сделал, я виноват».
К счастью, мистер Меррик так и не задал рокового вопроса.
– Итак, вы утверждаете, что в тот день в зоопарке мистер Макнейл был «расстроен»? В этом смысл ваших показаний?
– Да, – промямлил Филип.
– А в поезде по дороге домой он ничего не сказал? Вообще ничего? Ни слова до тех самых пор, пока не извинился, чтобы пойти в туалет? И после этого вы его больше не видели, пока его не арестовали?
– Составной вопрос, ваша честь, – запротестовал мистер Осгуд.
Но не успел судья вынести свое суждение, как Филип холодно ответил:
–Да, да и да.
– Благодарю вас…
– Но я тоже был расстроен. И Сэм тоже. Мы…
– Спасибо, больше вопросов нет.
– Свидетель ваш, – сказал судья Толмен.
– Чем вы были расстроены? – спросил мистер Осгуд.
Лицо Филипа изменилось, его гнев улетучился. Отвечая на вопрос, он посмотрел прямо на Майкла.
– Тем же, чем и он. Тем, что увидел животных, запертых в клетках. У Май… У мистера Макнейла есть такое свойство: когда познакомишься с ним поближе, через некоторое время начинаешь смотреть на вещи его глазами. И очень многое понимаешь. Через какое-то время то, что всегда принимал как должное, начинает казаться странным. Неправильным. А в данном случае чем-то просто варварским.
– Ваша честь, я протестую.
– Я позволю свидетелю ответить на этот вопрос. Продолжайте, мистер Винтер. Слегка смутившись, Филип опустил глаза.
– Я мог бы привести вам сотню примеров.
– Придерживайтесь инцидента в зоопарке, – мягко посоветовал мистер Осгуд.
– Хорошо. За свою жизнь я был в зоопарке… не знаю сколько раз. Не меньше дюжины. Но в тот день с. Майклом я впервые… хотя он ничего такого не сказал, мне впервые пришло в голову, что ловить диких животных и сажать их в клетки, чтобы мы могли на них поглазеть… что это не самое убедительное проявление нашего гуманизма. Наоборот, это можно назвать непростительной жестокостью.
– Ваша честь, я протестую и требую, чтобы это безответственное высказывание было вычеркнуто из протокола как не имеющее отношения к делу.
– Хорошо, поддерживаю. Присяжные не должны принимать во внимание этот последний ответ. У вас есть еще вопросы, советник?
– Нет, ваша честь, полагаю, этого достаточно. И мистер Осгуд с торжествующей улыбкой вернулся к столу.
* * *
Вест засвидетельствовал, что Майкл ему угрожал.
– «Я убью тебя», – вот что он сказал. Это были его подлинные слова.
Майкл отвернулся от остренькой беличьей мордочки Веста с рыжеватой бородкой и посмотрел на симпатичного присяжного во втором ряду. Поверил ли он Весту? Присяжный сидел, прижав палец к щеке, губы у него были поджаты, глаза встревожены.
Мистер Меррик сел, а мистер Осгуд встал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126