Они уселись рядышком на обитых бархатом подушках и оказались в почти полной темноте: свет лампы сюда не доставал.
– Как наша больная? – вполголоса спросил Бэрк.
– О, Джейми, ей г-г-гораздо лучше! Жара не было весь день и боли тоже. Она больше не хочет принимать настойку опия.
– Она съела ужин?
– Почти целиком. Она говорит, что завтра хотела бы принять ванну. Я сказала, что спрошу тебя.
– Думаю, ей это не повредит, только убедись для начала, что комната хорошо протоплена. Ты не устала, Мышонок? Ты же просидела здесь весь вечер.
– Мне вовсе не трудно. Она мне ужасно нравится, Джейми, а тебе? Она была так добра ко мне!
Бэрк удивленно поднял брови.
– Да разве можно тебя не любить? – спросил он с улыбкой.
– Мы много разговариваем. Вернее… – Диана смущенно покраснела, – это я много болтаю. А она меня терпеливо выслушивает.
Его охватила горячая волна нежности. Он погладил сестру по щеке, внезапно осознав, как одиноко ей живется.
– Хотел бы я бывать с тобой почаще, Ди. Мне тебя очень не хватало.
– Я т-т-тоже скучала без тебя, – тоненьким голоском призналась Диана, несколько озадаченная неожиданной откровенностью брата.
– Оливия оказалась не слишком хорошей сестрой для тебя, верно?
– Не слишком, – смущенно призналась она.
Несколько минут они просидели в молчании. Наконец Диана встала, напомнив, что пора уходить, поскольку уже поздно.
– Ты идешь?
– Через минуту.
Она кивнула в знак понимания.
– Порой, когда она спит, я просто сижу и смотрю на нее. Наверное, это нехорошо. Но, Джейми, она такая красавица!
Бэрк ничего не ответил.
– Спокойной ночи, Джейми.
– Спокойной ночи, Мышонок. Ах да, забыл сказать. Эдвин Бальфур завтра придет с визитом. Он прислал слугу с запиской.
Лицо его сестры тотчас же загорелось восторгом. Она на мгновение зажмурила глаза, крепко обхватив себя руками.
– О, Джейми, – проговорила Диана счастливым шепотом, – теперь у меня есть все для счастья!
С этими словами она ушла.
Бэрк сокрушенно покачал головой. На всей земле не было и быть не могло более верного и преданного сердца, чем у его младшей сестренки. Но сможет ли эта чистая душа выжить в жестоком мире? Он мысленно вознес молитву, чтобы Бог взял ее под свою защиту.
Сунув руки в карманы, он медленно прошел обратно к постели. Ему почему-то было не по себе. Диана все верно подметила: нехорошо подглядывать за спящей, а он и так уже слишком долго позволял себе наблюдать за Кэт. При мысли о том, что она вскоре его покинет, ему почти расхотелось видеть ее сейчас. Почти, но не совсем. Бэрк пододвинул стул поближе к кровати и сел.
Болезнь не лишила ее прелести, лишь изменила немного. Румянец стал не таким ярким, более нежным, черты лица смягчились и теперь казались необычайно хрупкими. Темные круги под глазами, которых густые сумрачные ресницы не могли скрыть, придавали ей усталый, даже измученный вид, однако желание Бэрка обладать ею, как он понял через минуту, осталось неизменным и даже возросло. Он осторожно накрыл ладонью бледную руку с длинными пальцами, такую женственную и такую сильную. Кэтрин повернула голову на подушке и тихонько вздохнула во сне. Боже, как она прекрасна! Со стеснением в груди он вспомнил, как легко она поддалась ему в тот вечер в полуразваленной лачуге, как страстно отвечала на его ласки, хотя и божилась, что они ей ненавистны. Впоследствии ему стало немного стыдно: никто не поставил бы ему высший балл за джентльменское поведение в тот вечер. И все же… какое это было наслаждение: прикасаться к ней, волновать ее, искусно доводить до открытой страсти, а потом смотреть на нее, пока она достигала вершины блаженства! Ощутив в паху почти непереносимую тяжесть, Бэрк понял, что хотел бы все повторить прямо сейчас. Да что же он за человек в конце концов? Ему стало неловко, и он выпустил ее руку. Ресницы Кэт затрепетали. Она проснулась. Стыдясь своих похотливых мыслей, Бэрк попытался отвернуться, но ясный взгляд ее бирюзовых глаз, на этот раз удивительно открытый и доверчивый, притягивал его словно магнитом. Она протянула руку, и он взял ее без колебаний. Она простодушно улыбнулась ему. Он твердил себе, что Кэт вовсе не невинная овечка, но в это трудно было поверить, когда взору представала ее чистая, бесхитростная прелесть.
– Моя сестра говорит, что тебе лучше, – сказал Бэрк, с трудом проглотив ком в горле.
– Мне лучше.
Ее голос уже не напоминал воронье карканье, осталась лишь легкая хрипотца.
– Мне кажется, завтра я могла бы подняться ненадолго. И еще, Бэрк, я просто умираю от желания принять ванну…
– Да, Диана мне говорила. Только я кое-чего не понимаю: разве не ты когда-то меня уверяла, что терпеть не можешь ванн?
Она пожала плечами, скрывая улыбку:
– Все верно, но ты так часто заставлял меня их принимать, что я к ним уже привыкла.
– Понятно. Что ж, думаю, это можно устроить, если ты справишься с помощью одной Дианы.
– Конечно, справлюсь!
– На всякий случай помни: я буду просто счастлив протянуть руку помощи.
– Спасибо, но не стоит себя затруднять.
– Меня это вовсе не затруднит!
– Уверяю тебя, твоя помощь не понадобится.
– Ну, если ты так твердо уверена…
– Совершенно уверена.
Они улыбнулись друг другу, наслаждаясь редкостной минутой покоя и согласия.
– Мне нравится твоя сестра, Бэрк. Она так добра ко мне!
Он взглянул на нее с легким удивлением, но кивнул в знак согласия.
– Твоя сводная сестра тоже меня навестила сегодня утром.
– Оливия?
Теперь он был удивлен по-настоящему.
– Чего она хотела?
– Оказать мне гостеприимство… в каком-то смысле. Она выразила надежду на мое скорейшее выздоровление и пожелала мне встретить Рождество в кругу семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146