Он все еще чувствовал, что ненавидит ее, потому и молчал так долго, но откладывать дальше было невозможно.
Он окликнул ее по имени, и она рассеянно повернулась к нему. Ее волосы ослепительно пламенели, словно подожженные лучами солнца.
– Подойди поближе.
Ему по-прежнему трудно было говорить: в горле першило, и звуки выходили из горла похожими на заржавленный хрип. Кэт сделала несколько шагов по направлению к нему. Жаль, что на палубе не было второго стула: она возвышалась над ним, как башня, и это выводило его из себя.
– В чем дело? – спросила она, видя, что он продолжает молчать.
Бэрк свирепо хмурился; Кэтрин терялась в догадках, что он собирается ей сказать, и в ожидании судорожно стиснула руки на груди.
– Все это… – он неопределенно повел рукой по воздуху, как бы охватывая жестом и море и небо, но тут же умолк.
Потом он потер глаза, почесал затылок, сделал глубокий вдох и, наконец, остановив взгляд на ее полном недоумения лице, заговорил:
– Десять дней назад я и вообразить не мог, что окажусь здесь, Кэт. Я попрощался со всеми, кого любил, и попытался, насколько это было в моих силах, примириться с близкой смертью. Я сузил весь свой мир до размеров одной лишь темной, тесной и вонючей тюремной камеры, населенной кучкой гнусных изуверов. Это немного облегчило боль расставания с жизнью. А теперь… все это похоже на чудо. Иногда мне кажется, что я сплю и вижу сон. Или умер и попал в рай.
Ему пришлось отвернуться от ее сияющих глаз, чтобы закончить.
– Знаю, в последние дни я не слишком-то усердно проявлял свою благодарность. Хочу извиниться за свое поведение. Не знаю, как тебе это удалось, но понимаю, что ты рисковала жизнью, чтобы меня вытащить. Не могу даже выразить словами, как я тебе благодарен.
Как бедно и скудно это прозвучало! Как чопорно и неудовлетворительно! Это было совсем не то, что он хотел выразить словами. Но весь ужас состоял в том, что он и сам не знал, что именно хочет сказать ей. Подавив стон, Бэрк поднялся со стула и, подойдя к поручню, стал следить за полетом чаек, без устали круживших над водой. Обернувшись, он увидел, что Кэт по-прежнему стоит на том месте, где он ее оставил, слепо уставившись на его опустевший стул.
– Кэт, ты можешь кое-что для меня сделать?
Она подняла голову. На этот раз он не смог разобрать, что выражает ее лицо.
– Да, – ответила она безучастно.
– Не могла бы ты срезать с меня этот проклятый бандаж? Боли от него больше, чем толку.
Кэтрин подошла, не говоря ни слова. Бэрк расстегнул рубашку, и она помогла ему стащить ее с плеч, а потом швейными ножницами разрезала полотняные бинты, которые стягивали его торс, приказывая своим пальцам не дрожать и стараясь вести себя, как подобает настоящей сестре милосердия. Как это невыносимо: быть от него так близко и не иметь возможности прикоснуться к нему! Одного лишь взгляда, брошенного на его широкую мускулистую грудь, оказалось довольно, чтобы наполнить ее душу невыразимым томлением. Под грудью у него красовался громадный багровый синяк. Ослушавшись приказа, ее рука потянулась и осторожно погладила кровоподтек. Бэрк замер, напрягшись всем телом, и как будто перестал дышать. Не смея поднять на него глаз, Кэтрин начала вновь натягивать рубашку ему на плечи. Был момент, когда она могла бы обвить его шею руками и прижать его к груди. Она сдержалась, но едва устояла на ногах, таких неимоверных усилий ей это стоило. Отступив на шаг, девушка бессильно прислонилась спиной к поручню. Через несколько минут, решив, что пора ответить на его маленькую речь, она заговорила:
– Бэрк, я хочу, чтобы ты знал одно: ничего подобного я не желала и не ожидала. Я знала, что у тебя будут неприятности, но думала, что все ограничится порицанием. Мне сказали, что тебя… просто шлепнут по рукам. Если бы я только могла предположить, что произойдет на самом деле, я бы никогда этого не сделала. Клянусь.
Что ж, Кэт и раньше давала ему лживые клятвы. Вот и сейчас она говорила лишь то, что ему хотелось услышать, но Бэрк решил, что больше не даст себя одурачить.
– Зачем же ты все-таки это сделала? – сурово спросил он.
Оба они смотрели прямо перед собой, не глядя друг на друга. Его голос заставил Кэтрин поежиться.
– Я это сделала, чтобы помочь делу якобитов.
Он бросил на нее полный недоверия взгляд, и она рассмеялась коротким, почти истерическим смешком:
– Нет, конечно же, это неправда. Я это сделала, чтобы расквитаться с тобой за все то зло, что ты мне причинил. Я сделала это из мести.
Страшное слово как будто повисло в воздухе между ними. Бэрк наклонил голову. Он знал, что это и была истинная причина, но одно дело – знать, а услышать признание – совсем другое. Ее слова пронзили его острой болью.
Кэтрин приложила ладонь к горлу, стараясь проглотить застрявший в нем комок. Страшно не хотелось плакать при нем, но глубокая печаль разрывала ей сердце.
– Хочешь, я напишу твоим родным? – спросила она сдавленным голосом. – Расскажу им, что с тобой все в порядке…
– Хочешь рассказать им о моих видах на будущее? – перебил ее Бэрк с внезапно нахлынувшей горечью. – Сообщить им о том, что я бездомный беглец? Без имени, без состояния, без гроша в кармане… Что меня повесят, если я вернусь в Англию, что никогда больше не увижу родного дома, отца, Дианы?
Увидев ее лицо, покрывшееся пепельной бледностью, он отвернулся:
– И вообще, я думал, что ты не умеешь писать.
– Ты много чего обо мне думаешь, и все это неправда!
– Ну так скажи мне правду, чтобы я мог исправить свое мнение о тебе!
Кэтрин тихо, но решительно покачала головой:
– Не стоит.
Выражение ее глаз заставило Бэрка похолодеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146