– Значит, Моль избивал вас? – вдруг спросил полковник Денхольм.
Кэтрин вздрогнула от неожиданности. Она начисто забыла о его существовании.
– О, да, сэр, он был просто зверь. Избивал меня ни за что ни про что, а уж хуже этого ничего быть не может. Юэн, по правде говоря, тоже мог пнуть разок или оплеуху отвесить, да я не жаловалась. Такое и с другими бывало, мало ли, чего не сделаешь под горячую руку, но полковник Моль бил меня, потому что ему это нравилось, вот ей-Богу, с места мне не сойти, сэр. Я даже подумала, он того… малость рехнулся, понимаете?
– Врешь! Эта шлюха – обманщица, якобитская интриганка и предательница!
При звуках ненавистного голоса, напоминавших вой бешеного пса, Кэтрин взвилась со стула, словно ею выстрелили из пращи, и попятилась к столу, бессознательно стиснув кулачки.
– Ах это вы, подполковник Моль! – с наигранным спокойствием приветствовал вновь прибывшего Денхольм, поднимаясь из-за стола. – Мы как раз беседовали о вас. Вы знакомы с майором Бэрком?
– Подполковник Моль, – протянул Бэрк, едва заметно кивнув головой в виде приветствия.
Его манеру смело можно было назвать оскорбительной. Он не сделал ни шагу навстречу Молю и не протянул ему руки. Бэрк и раньше испытывал неприязнь к Молю. Теперь она переросла в острое отвращение.
– Бэрк, – кивнул в ответ Моль.
Оскорбительная холодность младшего по званию не прошла незамеченной, подполковник побагровел от негодования и принялся нетерпеливо похлопывать хлыстиком по голенищу сапога.
– Я не собирался вот так врываться, – вновь заговорил он, обращаясь к Денхольму, – просто не мог стоять и слушать, как эта шлюха обливает меня грязью. Она все врет, я ее и пальцем не тронул! Она воровка и лазутчица, ее надо повесить!
– Ну что ж, поживем – увидим, – мягко возразил полковник, стараясь его успокоить. – Почему бы нам всем не присесть и не обсудить это дело тихо и мирно?
Кэтрин, выпрямив спину, опустилась на свой стул, Бэрк и Моль остались на ногах.
– Очень рад, что вы к нам присоединились, Моль, – проговорил Денхольм все так же мягко, – так как хочу вас кое о чем спросить. Мисс Леннокс поведала нам свою историю о том, как к ней в руки попал ваш кожаный кисет.
– Поведала, да? – огрызнулся Моль, с ненавистью глядя на девушку. Его свинячьи глазки налились кровью.
– Совершенно верно. Судя по ее словам, она намеревалась всего лишь обокрасть вас, ибо видела, как вы положили в кисет золотые монеты перед тем, как… гм… отойти ко сну.
– Положил в кисет? Что за дурацкое вранье! Я никогда не кладу деньги в этот кисет. Всегда держу монеты в поясе, такая у меня привычка. Можете проверить, если не верите на слово.
И он принялся отстегивать черный ремень, поддерживающий панталоны.
– О, Боже всемогущий! Вот этим самым ремнем он меня и избивал! Нет! Нет! Не подпускайте его ко мне! – завопила Кэтрин, вжавшись в спинку стула и весьма убедительно изображая смертельный ужас.
– Ах ты лживая тварь…
Моль сделал два шага по направлению к ней и замахнулся хлыстом. Она невольно вскинула руки и крепко зажмурилась, а когда открыла глаза секунду спустя, Бэрк уже стоял между нею и Молем, поводя плечами, сжимая и разжимая кулаки и всем своим видом показывая, что не прочь подраться. Моль опустил хлыстик и отступил на шаг. Его лицо побагровело от еле сдерживаемой злости. Бэрк слегка расслабил свою борцовскую стойку, но не сдвинулся с места, небрежно положив руку на спинку стула, на котором сидела Кэтрин. Моль повернулся к полковнику и заговорил сквозь зубы:
– Если вы на пять минут оставите меня наедине с этой сукой, ручаюсь вам, сэр, я вытряхну из нее всю правду.
Это опрометчивое предложение заставило полковника Денхольма скептически поджать губы и бросить на Моля пристальный взгляд.
– Ну, если вам этого мало, чтобы мне поверить, то я уж и не знаю, чего вы еще хотите, – торжествующе заключила Кэтрин.
Поняв наконец свою ошибку, Моль опять пришел в ярость и принялся осыпать Кэтрин непристойной руганью, приписывая ей все гнусности, какие только мог измыслить его скудный ум. У нее невольно открылся рот от изумления, когда он заявил, что она не стоила уплаченных за нее тридцати гиней и ничего собой не представляла в постели.
– Ни рожи, ни задницы, бухнется на койку, как куль с мукой, и лежит!
Может, он и впрямь умом тронулся? Может, у него все в голове перепуталось от удара по лбу? Нет, скорее всего ему просто стыдно признаться этим мужчинам, что он так и не сумел воспользоваться своим приобретением. Таким образом рассказанная ею история получила еще одно подтверждение с неожиданной стороны. Кэтрин понимала, что ей бы следовало радоваться, но, увидев лицо Бэрка, на котором читалось отвращение, презрение и еще что-то непонятное, чему она не смогла подобрать определения, вспыхнула до корней волос.
– Говорю вам, полковник, – продолжал возмущаться Моль, словно вместо легких у него были кузнечные мехи, – эта женщина лгунья, воровка, перебежчица и вражеская лазутчица. Настоящая Иезавель!
– Вы забыли упомянуть Иуду Искариота, – напомнил Бэрк.
Казалось, Бэрка охватила такая бездонная скука, что даже произносить слова ему было трудно, поэтому они лениво срывались с его губ. Вся эта омерзительная история начала действовать ему на нервы. Он представил себе Моля в постели с этой девушкой, и при одной мысли об этом у него свело скулы.
Моль в бешенстве стегнул себя по сапогу хлыстиком.
– Можете смеяться сколько душе угодно, майор, но это из-за нее Карлайль был сдан без единого выстрела!
– Карлайль был сдан, потому что Уэйд – выживший из ума старый рамолик. Он даже не подготовился к обороне, – небрежно обронил Бэрк, расправляя кружево на рукаве камзола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146