– О, Боже, да вы и в самом деле любите задирать нос!
– Полагаю, что да, – беспечно согласился Бэрк.
– Вы не считаете, что все мы равны перед Богом?
– Перед Богом, безусловно, – да, но не перед людьми. И пока я живу на земле, а не в раю, мой долг – смотреть на мир глазами человека.
Его легкомысленное отношение взбесило ее.
– Вы считаете себя лучше меня, потому что занимаете более высокое положение, так?
– Не совсем. Не лучше, но несомненно удачливее.
– Нет, лучше. Вы бы женились на женщине ниже вас по положению?
– Только в одном случае: если бы мне вдруг пришла в голову фантазия лишиться наследства.
– Значит, не женились бы? Даже если бы вы были влюблены?
– Но, видишь ли, милая, я бы не стал влюбляться! Жизнь нравится мне такой, какая она есть, и у меня нет ни малейшей охоты заканчивать свои дни в нищете.
Его голос звучал небрежно, но она видела, что он говорит серьезно.
– Ну, а ты, Кэт? Ты бы вышла замуж за человека ниже себя по положению?
Кэтрин горько рассмеялась.
– Майор Бэрк, ниже меня по положению никого нет.
Она принялась потихоньку потягивать шоколад, стараясь держаться от Бэрка как можно дальше, но в то же время не упасть с постели. Их близость беспокоила и смущала ее, но как положить этому конец и притом немедленно, она не знала. Несколько минут завтрак проходил в полном молчании, потом Кэтрин решительно поставила свою чашку на поднос и повернулась к нему.
– Бэрк, я думаю, вы должны меня отпустить.
– Твое мнение мне известно, – хладнокровно ответил он, мысленно спрашивая себя, в какой именно момент она внушила себе, что у него есть полномочия решать, отпустить ее на волю или нет.
– Я серьезно. Вы давно уже убедились, что я не лазутчица.
– Ни в чем подобном я не убежден.
Когда он повернулся к ней, простыня соскользнула еще ниже к бедрам. Кэтрин не знала, куда девать глаза.
– Я думаю, вам просто нравится меня мучить, майор. Надеюсь, вы понимаете, почему мне ваши шутки не кажутся особенно забавными.
– Шутки?
– Я вас прошу отнестись к моим словам со всей серьезностью. Постарайтесь взглянуть на обстоятельства с моей точки зрения.
Бэрк протянул руку и взял прядь волос, лежавшую у нее на груди.
– Хорошо, – пробормотал он изменившимся голосом. – Я постараюсь.
При этом его взгляд был устремлен на прядь, которую он держал в руке, словно она была из чистого золота.
Кэтрин судорожно перевела дух. На какое-то мгновение ее мысли спутались.
– Дело в том, что мне грозит смерть из-за вашего упрямства, из-за вашего упорного нежелания увидеть вещи в их истинном свете. Но я не могу поверить, что вы действительно готовы носить такое пятно на своей совести.
– Ты удивительно умеешь искажать факты, любовь моя. На самом деле ты оказалась в незавидном положении вследствие своих собственных действий, а не моих. Я уже предложил тебе простой способ избавиться от затруднений, но ты не пожелала воспользоваться моим предложением. Поэтому я вынужден заключить, что ты не торгуешь своим телом. А отсюда недалеко и до следующего умозаключения: ты – государственная изменница и лазутчица якобитов.
С яростным криком Кэтрин выхватила свои волосы из его пальцев и выскочила из постели в одной сорочке. Ей было все равно.
– Это шантаж! – в гневе бросила она ему в лицо. – Вы мне омерзительны, я вас презираю!
– Ты слишком многословна:
– Животное! Низкая тварь! Мерзкий выродок…
– Предупреждаю, Кэт, я не потерплю оскорблений от своей жены.
– Ты слизняк, жалкое подобие человека! Извозчицкий кнут по тебе плачет!
– Ты подала мне отличную мысль, Кэт. Думаю, это тебя следовало бы отшлепать.
– Трус! Подлец! Только попробуй, гнусный английский урод, и я…
– И что ты?
Бэрк отбросил одеяло и спустил ноги на пол. Кэтрин с визгом бросилась к гардеробной, в панике рванула дверь на себя, хотя та открывалась внутрь. Наконец она справилась с нею, влетела в комнату и с треском захлопнула за собой дверь, навалившись на нее изнутри всем телом. С трудом отдышавшись, она услышала смех Бэрка, который находился далеко от гардеробной. Он даже не встал с постели, чтобы догнать ее. Взглянув на свои трясущиеся руки, она почувствовала себя распоследней дурой.
* * *
– О, но неужели же… Господи, я думала, все умеют играть в триктрак! – несмотря на всю свою благовоспитанность, миссис Паркингтон не сумела удержаться от удивленного возгласа при виде такого странного отступления от общепринятых правил.
Кэтрин беспомощно пожала плечами.
– Я… просто не научилась, – солгала она, чувствуя себя незаслуженно обиженной.
Вот уже битых два часа она вынуждена была сидеть в малой гостиной и в униженном молчании слушать, как Бэрк и миссис Паркингтон обмениваются мнениями о самых разных предметах. Ей же приходилось делать вид, будто она ничего в них не смыслит. Она до смерти устала улыбаться, как кукла, выслушивая их рассуждения о последней опере Генделя, о политике Уолпола, о сатирическом таланте Хогарта. Обо всем этом Кэтрин могла судить самостоятельно и уж ничуть не хуже (в этом она была глубоко убеждена), чем миссис Паркингтон. Но она не могла позволить себе высказать свои суждения вслух, оставшись верной образу Кэтти Леннокс, поэтому ей приходилось терпеть унижения, притворяясь невежественной дурочкой.
Еще больше ее раздражала необходимость сидеть сложа руки и наблюдать, как прямо у нее на глазах миссис Паркингтон напропалую флиртует с человеком, который, насколько ей было известно, являлся новоиспеченным мужем Кэтрин. А Бэрк ничего не предпринимал, чтобы ее остановить. Совсем напротив, он ловил каждое слово этой женщины с живейшим вниманием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146