— Я ничего о тебе не знаю, — заметил он с удивленной ноткой в голосе. — Ты знаешь обо мне гораздо больше.
— Ну и что? Во мне нет ничего занимательного. — Ха-ха. На самом деле она считала себя очень даже интересной особой.
— Ну а я вот хочу знать о тебе все.
— Ладно, расскажу тебе историю своей жизни. Прямо сейчас. Только имей в виду: она очень длинная.
Это заставило его расхохотаться. Он повалился на спину, отфыркиваясь и задыхаясь от смеха. Кэйди тоже опустилась на постель рядом с ним, чувствуя, как трясется матрац под их телами. Сердце не умещалось у нее в груди.
— Я всегда этого хотела, — призналась она, стирая выступившую от смеха слезу, скользившую по виску.
Джесс не спросил, чего именно она хотела, поэтому Кэйди так и не узнала, понял он или нет, что она имеет в виду: ей нужен был кто-то, кому она могла доверять. Она сама не додумала эту мысль до конца, но инстинктивно чувствовала, что довериться следует только такому любовнику, с которым можно вместе посмеяться, лежа в постели.
Он перекатился на бок, подпирая голову рукой, а другую положил ей на живот. Ее огромное сердце, не умещавшееся в груди, подскочило и застряло в горле. Удерживая взглядом ее взгляд, Джесс развел полы жилетки в черно-белую клеточку в стороны, взялся за свободно висящий кончик уже развязанного черного галстучка и начал медленно вытягивать его из-под воротника блузки. Кэйди молча прислушивалась к шелесту туго натянутого шелкового лоскута и всем своим существом ощущала, как он ползет по ее шее.
— Я тебя раздеваю. Я собираюсь снять с тебя все до последней нитки. Через две минуты ты останешься голой.
— Да. — Вот и все, что она смогла выговорить. Джесс начал расстегивать пуговички на блузке, и Кэйди проследила взглядом за движением его загорелых рук, спускавшихся все ниже и ниже. Он вытянул блузку из-под пояса юбки и отогнул полы в стороны, обнажив сорочку. Простой хлопок. Вот черт! У нее полным-полно тонкого, куда более соблазнительного белья. Весь комод им забит, и никто его никогда не видел. Надо же было вырядиться в хлопок именно сегодня!
Такое вот черное невезение. Но Джесс вроде бы ничего не имел против:
— Как красиво!
Он приподнялся на локте и склонился над ней.
Длинные черные волосы упали на лоб, пока он прилежно трудился над крючками и кнопками.
— Та-а-ак, теперь корсет. Ты мне когда-нибудь объяснишь (только не сейчас, а в другой раз), зачем такие женщины, как ты, носят эти штуки?
— Чтобы такие мужчины, как ты, могли освободить нас от этих штук.
Щелк, щелк, щелк — крючки корсета расстегивались один за другим. Кэйди ощутила прохладный воздух на груди, потом прикосновение горячей руки Джесса. И в последний раз — щелк! Она свободна.
— А-а-ах, — протянула она с глубоким вздохом. Джесс накрыл ее груди ладонями и тихонько сжал. Его взгляд устремился на татуировку под левым соском. Нахмурившись, он потер рисунок большим пальцем, словно хотел его стереть. Кэйди ждала, что сейчас он что-то скажет, но Джесс промолчал, а выражение его лица она разгадать не смогла. Да и что тут, собственно, можно было сказать?
Он наклонил голову и лизнул сосок языком. Кэйди тихонько вскрикнула, чувствуя, как у нее непроизвольно поджимаются пальцы на ногах. А Джесс приступил к делу всерьез, лаская ее языком, втягивая губами, слегка покусывая. Ей казалось, что ее тело само по себе удлиняется, пока она вытягивалась и изгибалась под ним. Ощущения, которые она испытывала, напоминали удары молний, заставляя ее мышцы сокращаться и вновь растягиваться, разжигая огонь глубоко внутри. «Надо было закрыть дверь, — подумала Кэйди в каком-то тумане. — От меня слишком много шума».
Наконец Джесс — слава Богу! — остановился. Иначе она сошла бы с ума.
— Слишком много одежды, — пробормотал он влажными от поцелуев губами и соскользнул с нее.
Они встали. Джесс подхватил ее под руку, помогая подняться. Ей нужна была помощь: колени совершенно перестали ее слушаться. Он начал было возиться с поясом ее юбки, но Кэйди поторопилась стянуть рубашку с его плеч до локтей и провела по гладкой разгоряченной коже, ощущая под ладонями игру сокращающихся мускулов. Волосы у него на груди росли аккуратным черным треугольником вершиной вниз. Обхватив его голые плечи, Кэйди прижалась лицом к его груди над сердцем и глубоко вдохнула запах пыли и пота. Запах лошадей. Мужской запах. Запах Джесса.
— По правде говоря, я… Я не слишком чист, — сокрушенно признался он.
— Верно.
Но Кэйди все-таки поцеловала его в шею и лизнула языком, пробуя на вкус. Соленый.
— Да, ты не слишком чист, — прошептала она, крепко обнимая его. — Зато ты очень вкусный.
Выглядывая из-за его плеча, Кэйди видела в зеркале над своим туалетным столиком отражение Джесса от коленей до лопаток и свои белые руки, обнимающие и гладящие его. Она сунула пальцы за пояс его штанов, ей особенно понравилось ощущать, как напрягаются под ее прикосновением тугие мышцы ниже поясницы. Боже, Боже… Вот и все, что промелькнуло у нее в голове в эту минуту: «Боже, Боже…»
Джесс довольно резко отодвинул ее, проговорив что-то невнятное (как ей показалось: «Это дело серьезное»), и опять занялся ее юбкой. Теперь его пальцы двигались уже не так ловко и уверенно. Если уж честно — совсем неуклюже. Пришлось ей прийти ему на помощь. Как быстро управлялся с этим делом Джейми. Похоже, Джесс не обзавелся невестой в каждом порту. Какая волнующая мысль!
В себе Кэйди тоже не была уверена. Она осталась без юбки, без блузки, без белья и без корсета. Если не считать чулок, на ней вообще ничего не было. Джесс не сводил с нее глаз. Холодок беспокойства закрался ей в грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100