– Есть затруднения? – спросил Дэвон, подходя к Фрэнсису.
– Надеюсь, что нет, но прежде, чем начнется подача заявок, мне бы хотелось обсудить с тобой один план, который я придумал.
– Одну минутку. Кобб, мы закончили?
– Да вроде бы. Зайду с вами вместе к Минторпу, если хотите. В десять вам удобно?
– Да, прекрасно. Встретимся у ворот.
– Погоди, Кобб, я пойду с тобой, – Клей поднялся с дивана. – Увидимся, Дэв.
Он небрежно кивнул на прощание Фрэнсису Моргану, и тот ответил тем же.
Клей и Кобб в дружеском молчании вместе дошли до конюшни. Там они расстались. Кобб направился к хмелесушилке, а Клей вошел в конюшню и кликнул конюха:
– Маклиф! Ты здесь? Гэйлин, мальчик мой, ты дома?
Услышав шум позади себя в дверях конюшни, он обернулся.
В дверях стояла Лили.
Она вспыхнула, разглядев в полутьме просторного амбара, кто перед нею, а многозначительная ухмылка Клея лишь усугубила ее смущение. Стыдно было вспомнить, как этим утром она стояла перед ним в спальне дура дурой. Слава Богу, тут как раз из своей каморки рядом с кладовой, где хранилась упряжь, показался Маклиф и отвлек от нее внимание Клея. Больше всего на свете Лили хотелось бежать со всех ног, но Лауди поручила ей доставить старшему конюху послание чрезвычайной важности, да к тому же еще секретное. Поэтому девушка вжалась спиной в стенку ближайшего стойла и постаралась сделаться как можно менее заметной, пока мистер Дарквелл-младший велел Маклифу седлать Тэмера, своего любимого жеребца.
Ожидая своей очереди. Лили исподтишка изучала его. Хотя между братьями Дарквелл, несомненно, имелось определенное фамильное сходство, в сущности, они сильно отличались друг от друга. Молодой хозяин был ниже ростом и более хрупкого сложения, а его мягкие волосы казались светлее, чем у старшего брата, но дело было даже не в этом. Главное отличие, решила она, заключалось в манере держать себя. Лицо Клейтона было простым и открытым, а движения – небрежными, даже ленивыми. Дэвон Дарквелл, напротив, держался замкнуто и сухо, он был угрюм, мрачен, и его манеру никак нельзя было назвать небрежной или ленивой, а лицо – открытым. Словно едкая кислота прожгла две глубокие складки в уголках его рта. За внешней холодностью Лили различала в его бирюзовых глазах безысходное отчаяние.
Когда Клей подошел поближе и улыбнулся ей, девушка сообразила, что слишком пристально его разглядывает.
– Еще раз с добрым утром, – сказал он приветливо.
– Доброе утро, сэр, – и она присела в запоздалом реверансе.
– Я вижу, ты наконец оправилась от потрясения.
Лили почувствовала, что опять краснеет, и посетовала на себя.
– Стараюсь, сэр. Это его позабавило.
– Как тебя зовут?
– Лили Траблфилд.
Клей засмеялся и обрадовался, когда она улыбнулась в ответ.
– Откуда ты взялась. Лили Траблфилд?
– Я из Лайм-Риджиса. То есть вообще-то я родом из Килдэра , но мы давно оттуда уехали.
– Из Килдэра, говоришь?
– Да, сэр.
Казалось, он что-то хотел заметить по этому поводу или, хуже того, спросить, и она поторопилась отвлечь его внимание.
– Это ваш конь? Какой красавец!
Уловка сработала: Клей отвернулся от нее и принялся наблюдать за тем, как Маклиф седлает его великолепного серого жеребца-трехлетку.
– Это точно. Я собираюсь записать его на скачки в Эпсоме через месяц.
– На милю с четвертью?
– Возможно. Или на полторы мили.
– Только полегче на Таттенемском повороте! Там такой крутой спуск – тяжеловато для молодой лошадки. Но, по-моему, он хороший ходок.
Тут она поняла, что сказала лишнее, но было уже поздно. Клей уставился ей в лицо, не скрывая своего изумления, Маклиф, забыв продеть удила в зубы лошади, тоже повернулся, чтобы взглянуть на нее.
Лили смущенно откашлялась.
– Папаша у меня был большой дока по этой части. Брал меня с собой в Донкастер и в Ньюмаркет.., ну и в другие места.
– Он участвовал в скачках?
– Да нет, сам он в скачках не участвовал, но страсть как любил пари держать. И больше всего ему везло на проигрыш, понимаете? – честно призналась она. – Но был случай, когда его двухлеточка взяла главный приз Сент-Леджера . Двадцать пять гиней.
Лили улыбнулась, вспоминая, как это было. Она тогда пыталась уговорить отца пустить выигрыш на оплату части долгов, но ей это не удалось: два дня он пропьянствовал с приятелями в какой-то таверне в Паркхилле, отмечая победу, и спустил все до последнего фартинга.
Клей и Маклиф обменялись взглядами. Конюх взял лошадь под уздцы и вывел во двор. Не обращая внимания на деревянную подставку. Клей прямо с земли легко вскочил в седло и обернулся, чтобы еще раз взглянуть на Лили, стоявшую в дверях.
– Я собираюсь на “Таттерсоллз” в августе, мисс Лили Траблфилд. Хотите поехать со мной? Поможете мне выбрать парочку крепких гунтеров .
Она засмеялась.
– Вернемся к этому разговору ближе к августу, мистер Дарквелл, я не могу так далеко заглядывать вперед.
– Что ж, может быть, – он с усмешкой подмигнул ей, повернул жеребца и пустил его легкой рысцой, а затем быстро перешел в галоп.
Маклиф подошел к Лили, одарив ее задорной щербатой ухмылкой. Она улыбнулась в ответ. Ей никак не удавалось понять, каким именно глазом он на нее смотрит при разговоре. Обычно его правый глаз косил немного в сторону, но стоило ей повнимательнее заглянуть в левый, как тот тоже начинал куда-то уплывать, зато правый вставал на место и начинал смотреть прямо, приводя Лили в полное замешательство. Ей не раз приходило в голову, что Маклиф делает это нарочно.
– Как поживаете, Гэйлин? – спросила она приветливо.
– Неплохо, спасибо за заботу. А вы как, мисс Лили?
– Отлично. У меня для вас весточка от Лауди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71