Серый халат по-прежнему укутывал их обоих; под его покровом Алекс расстегнул пуговицы рубашки и обнажил грудь Сары. Она выгнулась, прижимаясь к нему еще теснее, потом откровенно бесстыдным, призывным движением перебросила ногу ему через колени, смутно удивляясь самой себе.
Стало быть, муж называл ее холодной и неженственной? Алекс провел губами по ее тонкой коже, упиваясь неистовым биением пульса. Он нашел грудь и медленно втянул ее в рот, посасывая ритмично, как младенец, пока она стонала и впивалась ногтями ему в спину – божественное ощущение, прекратившееся только тогда, когда он поднял голову и удивленно сказал «Ого!», Сара смутилась и перестала его царапать.
– Сара, – прошептал Алекс, – прекрасная Сара, ты когда-нибудь занималась любовью под открытым небом?
Она никак не могла унять дрожь, и это было странно, потому что ее кожа пылала, где бы к ней ни прикасались его губы.
– Я вообще никогда и нигде не занималась любовью до сегодняшнего вечера.
Алекс поцелуями заставил ее закрыть глаза, зато губы у нее открылись сами собой. Он подтянул и перебросил через свои колени ее ноги; откинувшись назад, Сара почувствовала лопатками холодный твердый камень.
– Я знаю одно подходящее место. – Его рука, поглаживающая ее между ног, заставила Сару зажмуриться и томно вздохнуть.
– Вечно ты все знаешь, – проворчала она. Алекс хрипло рассмеялся.
– Нет, правда. Вот там, на песке. – Он неопределенно мотнул головой куда-то в сторону. – Твоей прелестной попке там будет удобнее, чем на этом камне.
– Разве мы на камне? А я-то думала – на облаке.
Он подхватил ее на руки и встал: ему вдруг расхотелось разговаривать и предаваться нежностям. Сара уцепилась за него, мгновенно проникнувшись его желанием поторопиться. Ей было все равно, где он овладеет ею; голова у нее кружилась, но так чудесно было закрыть глаза, спрятать лицо у него на шее и позволить ему нести себя куда угодно.
Идти пришлось недалеко. Песок тянулся ровной полосой и в нескольких шагах выше линии прибоя был уже совершенно сухим. Алекс нашел ровное место, опустился на колени и уложил Сару на мягкое ложе, освещенное серебристым светом луны. Его охватило лихорадочное нетерпение, когда висящие свободными складками полы халата разошлись, открыв ее восхитительную наготу. Но его руки, обхватившие ее лицо, были нежны, а голос зазвучал ровно, когда он сказал ей:
– Я люблю тебя, Сара. Это не может кончиться сегодня ночью, это просто невозможно. Ты должна это понимать. Скажи, что понимаешь.
Однажды она уже сказала ему неправду, и теперь все ее существо возмутилось при мысли о том, что придется лгать снова. – Алекс…
– Скажи это.
Сара схватила его ласкающие руки и крепко сжала их.
– Я всегда, всегда буду тебя любить. Это никогда не окончится. Никогда.
Алекс уловил уклончивость ее ответа, но в эту минуту он был слишком сильно охвачен желанием, чтобы продолжать спор. Волны отчаянной, лишающей сил и разума страсти сотрясали его тело. Он овладел ею с неистовым, почти грубым нетерпением и отдался на волю волн чувственности.
* * *
– Дай мне мою блузку, Алекс. Я не могу с тобой спорить, пока я голая.
– Я понятия не имею… о!
Оказалось, что он сидит на ее блузке, забытой на краю постели. Алекс вытащил ее из-под себя и неохотно протянул Саре. Поскольку невозможно было поверить, что она собирается через несколько минут уйти из его жизни навсегда, он решил насладиться очаровательным зрелищем ее одевания, не воспринимая его как конец всего.
– Я не спорю, Сара, я просто спрашиваю, когда мы снова увидимся.
Она наклонилась, чтобы поднять свою юбку, лежавшую рядом с кроватью темно-синей горкой, и без особого успеха попыталась расправить смявшиеся складки, потом натянула ее и застегнула крючки.
– Это будет либо очень сложно, либо невозможно, поэтому…
– Я голосую за невозможное.
Сара положила руки на бедра.
– Алекс.
– Что?
Ее серьезный взгляд заставил его опомниться; он встал и подошел к ней.
– Ты пропустила пуговицу, – сказал Алекс, расстегивая одну из пуговичек у нее на груди.
Она опустила глаза, потом вскинула взгляд и улыбнулась. Но когда Алекс попытался просунуть руки за ворот блузки, она проворно отступила назад.
– Послушай меня, – проговорила она умоляюще. – Пожалуйста, помоги мне это сделать. Мне и так тяжело… а если ты сейчас начнешь со мной ссориться, будет во сто раз хуже.
– Сара, зачем ты это делаешь? Какой в этом смысл? Дорогая, если тебя мучит совесть, мне очень жаль, но тебе придется найти способ с этим жить. Ты же сама прекрасно знаешь, что не можешь меня оставить.
– Ты абсолютно ничего не понимаешь. Чувство вины тут совершенно ни при чем, оно никогда меня не тревожило. Со дня нашей первой встречи (нет, при первой встрече ты мне не понравился), со второй встречи я хотела быть с тобой, стать твоей возлюбленной. Ты ошибаешься, если думаешь, будто я считаю, что мы с тобой совершили грех. То, что случилось прошлой ночью, было бесподобно. И если есть на небе бог, Он улыбался нам. Он хотел, чтобы мы были счастливы.
– Но в таком случае, что же изменилось?
– Неужели ты не можешь хоть на минутку попытаться стать…
– Оставь его, Сара, – с нетерпеливой досадой перебил ее Алекс. – Разведись с ним. Переезжай жить ко мне вместе с Майклом. Ты больше не будешь миллионершей, но и нищета тебе тоже не грозит.
– О господи! Алекс, если ты думаешь…
– Нет, я вовсе не думаю, что ты держишься за него из-за денег.
– Тогда что же, по-твоему, меня держит?
Он попытался выразить это как можно мягче:
– Страх. Робость. Боязнь неизвестности. Я тебя не виню, любовь моя, но ты должна…
– Нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113