Оставался по меньшей мере час до рассвета, город спал, однако двигались они очень осторожно, с кинжалами в руках, готовые отразить нападение.Синджин молча указал кинжалом на небольшое судно и сделал знак Саару следовать за ним. Они направились к лодке, двигаясь сквозь ряд серых теней от больших кораблей. И Синджин уже взялся руками за нос лодки, чтобы столкнуть ее на воду, как вдруг четыре фигуры выросли из-за судна, стоящего поодаль.Центральная фигура сделала шаг вперед и произнесла:— Мы ждали вас, ференджи. Мой господин, каид Габеса, приветствует тебя.Круто развернувшись на каблуках, Синджин попытался бежать, но почувствовал, как колени его подогнулись, словно пуля, ранившая его, поразила ноги, а не висок. Затем Синджин почувствовал запоздалый взрыв боли, который поразил его мозг, и кровь хлынула на лицо, заливая глаза. Синджин упал на омытый волнами прибрежный песок. «Какая прохладная, приятная вода», — подумал он, словно его жизнь вовсе не была в опасности и его занимали такие мелочи, как температура воды в заливе Габес. Но шок уже давал себя знать невыносимой раздирающей болью, которая словно сконцентрировалась вокруг нервных окончаний. И перед тем как потерять сознание, Синджин вспомнил, как вместе с Челси купался на пляже в Сорренто, и вода была такой же мягкой. Это сладкое воспоминание промелькнуло, а потом его сознание погрузилось во мрак. Синджин не почувствовал грубого удара по голове. Люди каида хотели быть уверенными, что пленный не скоро очнется и сможет двигаться.Синджин пришел в себя через два дня и обнаружил, что привязан к седлу верблюда, правда довольно аккуратно, и что его куда-то везут с караваном… Глухие удары в голове приносили невероятные мучения, и даже солнечный свет, едва пробивавшийся сквозь покрывало, натянутое сверху в виде тента, жег и слепил.Синджин закрыл глаза, но красные пятна запрыгали вновь в темноте. Боль не утихала, и Синджин снова потерял сознание…Каид Габеса собирался преподнести лорда «ференджи» бею в качестве личного подарка. Это означало, что Синджина отправили с караваном на север и приставили к нему врача и слуг. В качестве раба ли, заложника ли Синджин принесет бею немало пользы, а тот, в свою очередь, не забудет преданность и услугу своего поданного в Габесе.Саар, представляющий гораздо меньшую ценность для каида, «мехазени», постоянное наказание для южных провинций, был продан в Габесе на невольничьем рынке. Человек, купивший его, оказался агентом очень богатого господина, и казначей каида выручил кругленькую сумму за Саара. Его доставили на большую виллу в Казбах, и, когда он вошел во двор, навстречу ему поднялся высокий человек, сидящий до этого в кресле под перечным деревом. Пройдя через мощеный двор, он поблагодарил агента на ломаном арабском, хотя фразы были вежливыми и достаточно красивыми. На лице поверенного расцвела широкая улыбка, когда хозяин в дополнение к сказанному вручил ему мешочек с золотыми.— За твою блестящую информацию, — тихо произнес он.И когда после традиционных «хвала аллаху» и пожеланий здоровья и счастья поверенный удалился и спустя несколько мгновений калитка закрылась и отделила их от внешнего мира, Сенека протянул Саару руку, приветствуя его.— С тобой все в порядке?— Да, кости целы. Могу ехать верхом.Они оба знали, что хотел этим сказать Саар.— Хорошо, мы отправляемся этим же вечером.Они забрали Синджина в Тунис — в подарок бею. Глава 41 Вскоре после пленения Синджина Сенека отослал лошадей в Неаполь специально нанятым для этой цели судном, а также послание Челси о том, как за ними ухаживать. В письме Сенека ни словом не обмолвился о Синджине, так как почти ничего не знал и не хотел попусту беспокоить ее.Во время королевского раута в Казарете Челси случайно узнала обо всем, что случилось с Синджином.Челси выскользнула на террасу с тем, чтобы отдохнуть от колких сплетен придворных дам, и, опершись на перила, осматривала сад. В свете мерцающих китайских фонариков он выглядел сказочным, фантастическим, он напоминал Челси сады Сет-Хауса. Вспомнив о Сет-Хаусе, Челси автоматически подумала о Синджине и тут услышала где-то поблизости мужские голоса, доносившиеся из-за ряда азалий, обрамляющих террасу.Они говорили по-французски, один — с сильным акцентом, причем андалузским. Услышав слова «бей» и «Тунис», Челси стала бессовестно подслушивать.— Мои люди в Тунисе сообщают, что он опять захватил англичанина. И держит до сих пор, ведь без выкупа…— Грязный негодяй! — Голос француза был сварливым, раздражительным и ясно выдавал его крайнее возбуждение.— Слово этого тирана — ничто. Англичане платят ему дань за то, чтобы такого не происходило, — как и мы.— Как и все. На этот раз его пленник — важная птица. Агент моего кузена Мура сообщил ему, что…— Консул извещен?— Бей отрицает, что держит его.— — И никто не знает, кто это?— Говорят, что это молодой герцог Сет. Он здесь был недавно, в Неаполе. А на днях его лошади прибыли обратно без него.Челси едва могла дышать. Ее поразила страшная догадка, что этот человек, о котором так небрежно говорили те двое, — Синджин. Челси застыла на месте, вцепившись в перила, и в своем белом муслиновом наряде была похожа на привидение в ночи. Казалось, что дыхание, мысли, сама жизнь замерла в ее теле.Прошло некоторое время, показавшееся ей вечностью. Она с усилием оправилась от охватившего ее ужаса от услышанных слов и почувствовала, как дрожь в замороженных от страха пальцах постепенно утихает. Глубоко вздохнув, Челси положила руку на грудь, с тем чтобы убедиться, что сердце еще бьется. Голоса беседующих послов постепенно становились тише, видимо, они пошли вниз по садовой дорожке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127