По ее знаку несколько помощников начали вносить тяжелые рулоны восхитительных тканей: лионские шелка рассыпались изумительным морем зелени, персидские, отделанные золотой нитью, переливались всеми оттенками зеленой радуги: от бледного до светло-, травяного; величественная парча из далекого Стамбула, тонкий египетский хлопок, неизменный муслин в яркую полоску. И, резко контрастируя нескончаемому потоку зеленого, как цветок в густой листве, красочная и броская изнанка.Челси и Синджин довольно долго наблюдали этот парад тканей, пока, наконец, Синджин не сказал:— По-моему, мы увидели достаточно.И, обращаясь к сидящей на софе Челси, спросил:— Тебе что-нибудь понравилось?— А тебе? — мягко ответила она, зная, что он давно уже устал и не обращает никакого внимания на ткани, — сказывалась бессонная ночь., У Синджина уже рябило в глазах от беспрестанного сияния зеленых рулонов. Он уже не имел ни малейшего желания говорить, ни тем более спорить с женой о цвете платья.— Может быть, мадам Дюбэй выберет что-нибудь для тебя сама? — спросил он с издевкой.Мадам Дюбэй спокойно следила за забавной словесной перепалкой супругов.Понимая, что Синджин переходит границы дозволенного, Челси благоразумно решила оставить его замечание без внимания и, одарив мадам Дюбэй очаровательной улыбкой, стала выбирать ткани:— Вот эту и эту, персиковую, эти обе. — Она указала на вышитый красными ягодами шелк.— Вот и прекрасно, — сказал Синджин нетерпеливо. Было заметно, что он хочет поскорее закончить.Мадам Дюбэй не преминула продемонстрировать свою постоянную готовность услужить знатной особе.Она хлопнула в ладоши, слегка повысила голос, что, впрочем, не помешало ей остаться восхитительно женственной, и, отдавая распоряжения, вышла из комнаты — А ты говорил, что она деспотична, — сказала Челси, когда они остались одни. — Напротив, мадам Дюбэй была внимательна и радушна.— Должно быть, ты ей понравилась, — мягко ответил Синджин. Он заметил, что время изменило модистку. Уже не было в ней той властности, а может, смягчило ее то, что Челси была совсем не похожа на тех честолюбивых и претенциозных знатных дам, с которыми он приходил раньше.— Я лучше других, да? — Челси откровенно требовала комплимента.Последовала короткая пауза. Синджину не хотелось отвечать на ее коварный вопрос. Он понимал, что безопаснее было бы промолчать, не удовлетворяя ее любопытства вовсе.— Да, — наконец ответил он со святой невинностью во взгляде, — с чем вас и поздравляю.Он картинно склонил голову.— Ты хорошо ее знаешь?Челси не следовало спрашивать об этом, да она и не хотела, лишь пыталась смотреть на все его глазами: холодно и безразлично. И все же не удержалась.Она ждала ответа.— Кто? — удивленно переспросил он. Со стороны могло показаться, что они встретились где-то под палящими лучами солнца безбрежной Сахары. И Челси пытается восстановить прерванный десять лет назад разговор, а он не узнает ее и не понимает, о чем она говорит.— Мадам Дюбэй, — отчеканила Челси.— Мадам Дюбэй? — как эхо прозвучал его голос.— Ты не хочешь отвечать?— Как тебе сказать, — усмехнулся он.— Так и скажи.— Это обязательно?— Да.— Ну, если ты так настаиваешь…Его глаза уже смеялись.— Мадам Дюбэй никогда не смешивает дело с развлечением.— Ты в этом убедился на собственном опыте?— А вот этого я не говорил.В этот момент вернулась мадам Дюбэй, и комната наполнилась тонким ароматом духов. Молоденькие модистки принесли журналы с фасонами моделей. Девушки простодушно улыбались Синджину, запросто болтали с мадам Дюбэй, видимо, хозяйка была строга и деловита лишь со своими клиентами, многое позволяя помощницам.— Ты ревнуешь?Ей казалось, что он развлекается, глядя на ее подавленное состояние.— Я не собираюсь откровенничать с тобой. Тебя ведь это не интересует, признайся!У Синджина не было серьезных привязанностей уже много лет, лишь увлечения, и он почувствовал безудержное удовольствие оттого, что Челси его ревнует. Он не мог объяснить, что с ним происходит: странное ощущение безумной радости переполняло его.— Меня интересует все, что карается тебя, — ответил он галантно, скорее пытаясь скрыть ликование, чем отплатить ей за то, что она является причиной его душевного беспокойства.Возмущенная Челси хотела опять поинтересоваться его отношениями с мадам Дюбэй в отместку за иронию, которая звучала в его голосе и светилась в глазах. Однако она ограничилась тем, что показала ему язык. Этот наивный жест она считала возмездием, которое должно было бы повергнуть его в прах, но Синджин в ответ лишь усмехнулся. Его усмешка была последней каплей, переполнившей чашу ее терпения.Она решила заставить его страдать. Но как? Может, попытаться вызвать в нем ответное чувство ревности?Да, такая возможность есть: в Лондоне много женихов из знатных семей. Интересно, как он отнесется к ее кокетству? А может, в высшем свете так принято, и он оставит это без внимания. Для того чтобы найти его уязвимое место, нужен соответствующий гардероб.И Челси уже внимательнее присматривалась к моделям, выбирая самые изящные и дорогие.Польщенный вниманием девушек, Синджин добродушно перекидывался с ними короткими репликами.Прислушиваясь к их остроумному разговору, Челси поняла, что эти юные белошвейки, видимо, знают о нем гораздо больше, чем она.Синджин видел, что его жена недовольна, и, не желая раздражать ее, взял со столика один из журналов и протянул его Челси.— Выбери себе костюм, — улыбнулся он. — Самый невообразимый, какой может быть.— Хорошо, — ответила Челси, раздраженная тем, что даже в окружении десятка поклонниц он улыбается ей как ни в чем не бывало, будто они одни в комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127