.. этого подрывателя коммунистической идеологии как мелкое хулиганство! - произнес Арджеванидзе тоном оскорбленного в лучших чувствах человека.
Требование Арджеванидзе следователь пропустил мимо ушей и в свою очередь спросил его:
- Скажите, Арджеванидзе, есть ли у вас свидетель того, что кража креста совершена не вами?
- Свидетель - бог! - воскликнул тот, воздев руки к небу.
- Не смей, не смей произносить святое слово! - подскочил в постели священник.
- Арджеванидзе, не валяйте дурака! - прикрикнул следователь на бывшего дьяка. - Мы не можем вызвать в свидетели бога, назовите кого-нибудь из живых людей!
- Пожалуйста: священник Иорам Канделаки!
- Я-а-а?! - отец Иорам чуть не свалился с кровати.
- Именно! - подтвердил Арджеванидзе.
Наглость бывшего дьяка лишила отца Иорама дара речи. А тот продолжал:
- Спросите, уважаемый следователь, этого клеветника, сколько прошло времени между моим уходом из церкви и пропажей креста?
Следователь обратился к священнику:
- Когда вы обнаружили пропажу?
- Примерно спустя год... Ведь я доставал крест из сейфа лишь ко дню богородицы... Но это ничего не значит! Он мог выкрасть крест и до этого!
- А теперь спросите, где он хранит ключи от сейфа?
Следователь повторил вопрос.
- Вот здесь! - Отец Иорам пощупал висевшую у него на шее цепочку.
Следователь записал: "Ключ от сейфа постоянно висел у пострадавшего на шее". И задал новый вопрос:
- А в каком состоянии вы обнаружили сейф? То есть он был закрыт или взломан?
- Закрыт...
- И вы сами его открыли?
- Сам...
- Одалживали ли вы ключи Арджеванидзе?
- Никогда! - ответил отец Иорам и понял, что на этом все кончилось.
- Подумайте как следует, батюшка, что вы говорите... Может, вам нездоровится? В таком случае отложим беседу. - Следователю стало жаль священника.
- Ни в коем случае! - вскочил Арджеванидзе.
- Скажите, батюшка, - продолжал следователь, - вы никогда не расставались с ключом?
Отец Иорам лишь покачал головой: он даже в бане не снимал с шеи цепочку с ключом.
- А не мог кто-нибудь выкрасть у вас ключ для снятия слепка?
Отец Иорам не считал исключенной такую возможность. Но он не был убежден в этом и поэтому предпочел не отвечать на вопрос. Он попытался в последний раз воззвать к совести Арджеванидзе:
- Признайся, иуда, если в тебе осталась хоть капля чести, кому и за сколько ты продал крест?
- От иуды слышу! - огрызнулся бывший дьяк.
- На какие деньги ты построил дом в Глдани? Я две черепицы не смог заменить на крыше церкви, а ты...
- Дом принадлежал моему тестю. А что касается церкви, то я удивляюсь, как она вообще уцелела в руках такого разбойника, как ты!
Священник посинел. Следователь прикрикнул на Арджеванидзе:
- Еще одна такая реплика, и я... - Он не мог придумать, что еще можно сделать с человеком, который уже арестован по подозрению в воровстве, и поэтому лишь предостерегающе помахал пальцем.
- Но ведь вы сами проверяли документы по этому дому? - спросил Арджеванидзе. Следователь кивнул. - Тогда зачем вы угрожаете мне? Вместо того чтобы стать на защиту интересов честного человека, вы заступаетесь за служителя культа?!
Следователь растерялся.
- А машина? - вмешался отец Иорам.
- Гражданин Канделаки! - обратился к нему следователь. - Следствие детально изучило все вопросы, касавшиеся дела... Так что говорите по существу!
- А разве вопрос машины не касается дела? - приуныл священник.
- Следствие ведется по поводу пропажи креста, и машина тут ни при чем, тем более что она принадлежит шурину гражданина Арджеванидзе.
- У меня нет вопросов! - вздохнул отец Иорам и стал откупоривать склянку с валидолом.
- А у вас есть вопросы? - спросил следователь у Арджеванидзе.
- Вопросы? - Арджеванидзе встал. - Я, как человек, добровольно порвавший с религией, и как член президиума атеистического общества, портрет которого вывешен на Красную доску в здании нашего общества, категорически и официально требую: во-первых, за злостное клеветничество немедленно привлечь этого мракобеса к строгой ответственности и примерно наказать. Во-вторых, меня, как невинную жертву произвола и клеветы, немедленно освободить. И в-третьих, возложить возмещение нанесенного мне в связи с вынужденным простоем ущерба на преступника Канделаки! У меня все! - Арджеванидзе вытер выступившую на губах пену и сел.
- Что и на кого будет возложено, это решит правосудие, и вас я спрашиваю не об этом! Задавайте вопросы гражданину Канделаки, если у вас есть таковые!
- Пожалуйста! - Арджеванидзе снова встал. - Я спрашиваю этого антихриста и темного человека: куда он дел собственность грузинского народа, уникальную реликвию, крест царевны Гурандухт?
Следователь обратил на священника вопросительный взгляд. И вдруг в памяти отца Иорама всплыла картина далекой молодости...
...На десятом номере трамвая он ехал на стадион. У Дезертирского рынка кто-то полез ему в карман. Иорам схватил вора за руку, но не успел произнести и слова, как вор закатил ему звонкую пощечину и громко крикнул:
- Как тебе не стыдно, парень?! Посмотреть на тебя - культурный, благородный молодой человек, видать, из хорошей семьи! А ты лезешь мне в карман?! Позор!..
Весь вагон обрушился на Иорама с упреками и угрозами. И ему не оставалось ничего иного, как на ходу соскочить с трамвая.
Вспомнив об этом случае, отец Иорам почувствовал, как у него загорелись щеки и на глазах его выступили слезы.
- Что вы скажете, батюшка? - спросил следователь.
Отец Иорам слез с постели и босиком, в одном нижнем белье проковылял в другую комнату. Здесь он снял со стены огромный дедовский кинжал, перекрестился, извлек из ножен лезвие, обеими руками поднял его высоко над головой и, словно сумасшедший, ворвался в комнату, где сидели следователь и Арджеванидзе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64