Слоан покачал головой, подавляя в себе вновь зарождающееся желание. Он был достаточно опытен, чтобы понимать, как ей сейчас неуютно, больно. Придется довольствоваться объятиями и позволить ей уснуть.
Но когда пришло утро, он почувствовал, что дольше сдерживаться не может. Покрутившись, она повернулась к нему. Повернулся и он. Грудь девушки — такой высокой, округлой, полной и прекрасной он еще не видел — оказалась прямо перед его глазами. Слишком большое искушение, чтобы остаться равнодушным. Любая шлюха должна когда-то начинать — ему, правда, еще не доводилось прежде производить посвящение самому, — но сейчас он чувствовал, что обязан, и не без удовольствия, объяснить, показать ей, что выбранная профессия может оказаться чертовски приятной. Он принялся осторожно будить ее. Очень медленно.
Слоан легко касался ее пальцами, губами, зубами, языком. Как же она хороша, думал он, пораженно глядя на девушку, освещенную мягким утренним светом.
Она едва слышно застонала, отвечая на его прикосновения. Он неспешно продолжал ласкать ее тело до тех пор, пока она не изогнулась под его руками, легко подчиняясь бурлившей в ней страсти. Она застонала, вздрогнув от обжигающей ласки его языка, и вцепилась пальцами в его плечи, волосы. Вздрогнув всем телом, она проснулась окончательно. Слоан наклонился к ней. Голубые глаза испуганно распахнулись.
— О Боже, нет! Мне нужно идти…
— Не думаю. Всю ночь ты провела здесь и собираешься уйти прямо сейчас?
— Я…
— Ну уж нет, ни за что не позволю, — убежденно проговорил он.
На этот раз она тихонько вскрикнула, зубы сомкнулись несильно на его плече. Он принялся двигаться неспешно, позволяя ей вобрать всего себя прежде, чем они вместе начнут путь к блаженству. Внезапно тонкие пальцы сжались на его спине.
— Я не могу!.. — прошептала она.
— Сможешь, — пообещал Слоан.
Она попыталась вырваться. Он же принялся покрывать поцелуями ее шею, грудь, не прекращая ритмичных движений. Она забарабанила кулаками в его широкую грудь.
— Не могу, не могу… — Она порывисто вздохнула и содрогнулась, совершенно потеряв контроль над собой. А Слоан, улыбнувшись, позволил воротам страсти распахнуться полностью.
Устало откинувшись на подушки, он чуть приподнялся, подперев голову рукой, и взглянул с улыбкой ей в глаза.
— Не могла, моя дорогая, но только что сделала. К его изумлению, на глазах ее выступили слезы.
— Негодяй! — выкрикнула она и начала вновь осыпать ударами его грудь. — Мерзкий негодяй!
Слоан остановил мечущиеся руки и крепко сжал их.
— Мне плевать, насколько ты красива. Ты не заработаешь ни цента, если ты станешь и дальше вести себя как сегодня. Запомни одно — работяга шахтер будет платить за то, чтобы ты доставила ему удовольствие, а никак не наоборот.
— Ох! — Она задохнулась и вырвала свои руки. Соскочила с кровати, схватила некогда элегантное, а теперь совершенно смятое просторное кружевное одеяние, служившее ей халатом, и накинула его на дрожащие плечи.
Слоан насмешливо смотрел, опершись на локоть, как она яростно борется со щеколдой. Затем неторопливо встал, обошел кровать и приблизился к двери. Девушка сердито уставилась на него, опустила глаза вниз и поспешно снова перевела взгляд на лицо. Бросила беспомощный взгляд на щеколду.
Он помог ей отпереть неподатливый замок и отступил назад.
— Приходи еще, — вежливо пригласил он и открыл дверь.
— Ни за что! Никогда в жизни! Осел самонадеянный! — выкрикнула она.
И в тот же миг исчезла.
Слоан покачал головой. Чертовски странная шлюха попалась ему. Да, с таким характером ей не сколотить состояния на этом поприще. Но забыть эту девушку оказалось не так-то легко. Ее образ преследовал его, точно какое-то наваждение. Проник в его душу, в кровь, пропитал все его существо. Увидеться с ней снова. О да, он страстно мечтал об этом.
Ругая себя за глупые мысли и чувствуя, как молоточками бьется в висках боль, он скрылся за ширмой и принялся умываться и одеваться.
Глава 24
Мэгги с искренней радостью встретила их возвращение домой.
Ястреб же был мрачнее тучи.
Что с ним случилось, почему он сторонился ее — Скайлар терялась в догадках. Как только приехали, он оставил ее на попечение Мэгги, а сам удалился в свою комнату.
И даже не заглянул к ней.
На следующее утро, вялая и апатичная, она проснулась, открыла глаза и огляделась. Красиво, что и говорить. Мэйфэйр. Она снова вернулась к уюту и роскоши.
Мэйфэйр по-прежнему был ей мил, но все неуловимым образом изменилось. Она вдруг поняла, что уют — это не просто чистые, хрустящие простыни. Находиться в мире с самим собой — вот что важно. Находиться в согласии с другим…
С человеком, за которого — так уж получилось — она вышла замуж.
А потом и полюбила. Не благодаря обстоятельствам, скорее вопреки им. Скайлар встала, решив немедленно отыскать Ястреба. Она не знала, чем объяснить все эти странные нападения. Никто из ее родственников вроде бы не был уличен в истреблении половины племени кроу. Никто не участвовал в массовых избиениях индейцев. Никакого братца — двоюродного ли, троюродного ли, — который бы обесчестил девушку из племени кроу, тоже не имелось.
Но рассказать, почему убежала на запад, можно попытаться. Вряд ли он поверит. Узы, связывающие их, еще недостаточно крепки. Решит, что сошла с ума. Ведь и Дилман припугивал, что ему ничего не стоит убедить людей в ее безумии. Им бы поговорить по душам, тогда все пойдет на лад. Нет ничего хуже недомолвок. Она не ожидала встретить здравствующего супруга, когда приехала на запад, это так, но очень скоро поняла, что хочет быть с ним рядом, хочет, чтобы брак их был настоящим союзом двух людей, супругов в полном смысле этого слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120