Не глядя в сторону Пирса, она прошла с Рандольфом мимо стойл.
— О, остальные в порядке, но, боюсь, Блейз просто никуда не годится! Его следует вычистить снова. А как его ноги? Их почистили?
Рандольф покачал головой.
— Миледи, уже очень поздно. Я уверен, что лошадь…
— Никуда не годится, — со вздохом сказала Роза.
На этот раз она стояла на полном виду, когда привели Блейза, и Пирса оторвали от уборки стойла, чтобы он снова занялся конем.
Она наслаждалась выражением досады на его лице и вспышкой в глазах, когда он посмотрел на нее.
— Еще раз, Питер, пожалуйста. К сожалению, вы почистили Блейза небрежно.
Пирс окаменел, но отвесил ей низкий поклон. Рандольф ушел. Пирс, со щеткой в руке, нырнул под голову Блейза.
— И я требую, герцогиня, чтобы вы прекратили это, — предупредил он.
Она мило улыбнулась, вспоминая его слова, сказанные раньше.
— Мне очень жаль, милорд. Вы, похоже, чего-то не понимаете. Теперь требую я!
Он бросил на нее еще один предостерегающий взгляд.
— Сегодня. Одну ночь.
Не искушает ли она судьбу? Если так, ничего не поделаешь. Она снова позвала Рандольфа.
— Питер действительно великолепно справляется, и так быстро! Когда он закончит, Рандольф, пусть пообедает. А потом я хочу, чтобы он перекопал маленький участок земли…
— Сегодня ночью, миледи? — спросил Рандольф.
Роза невинно смотрела на Пирса.
— О, придется сегодня. Видите ли, я хочу, чтобы, пока меня не будет, там посадили совершенно особые цветы.
— Бедняге придется работать всю ночь, — тихо сказал Рандольф.
Пирс не сводил с нее глаз.
— Да, придется, — пробормотала она. И все еще величественно улыбаясь, она помахала рукой. — Идем, Рандольф. Я покажу, где нужно копать.
Этого ему хватит надолго, подумала Роза.
Пока она расхаживала с Рандольфом, Пирс покончил с Блейзом. Старший конюх извинился перед ней и отправился сказать Пирсу, что он может пообедать.
Стоя рядом с конюшней, Роза услышала звяканье крышки от подноса с едой для Пирса, и это придало окончательный блеск ее триумфу.
Он обнаружил свои «свиные отбивные».
Рандольф вернулся к ней. Она поблагодарила его за то, что он проследил за выполнением всех работ, и поспешила обратно в дом.
Пирс, сидящий на грубой деревянной скамье у входа в конюшню, услышал шаги. Он поднялся.
И увидел свою жену, быстро бегущую к дому.
Он взглянул на хрящик на своей тарелке.
— Придет и твой черед, любовь моя, обещаю тебе!
Он улыбнулся, упершись руками в бедра, когда она скользнула в дверь. Потом рассмеялся.
Она тоже хочет мстить. Ах, хорошо! Может быть, она это заслужила. Он был так убежден, будто она предала его! Он никогда по-настоящему не задумывался об этом, а ведь Джером, уже доказавший, что он способен на все, вполне мог сам послать записку лорду-констеблю или сделать это от имени Розы. Да, но она все-таки просила его вернуться туда, где его застали.
Но ему даже на минуту не приходило в голову, что она могла действительно любить его.
Его охватила легкая дрожь. Милостивый Боже, думал он, дай нам еще один шанс! Дай нам шанс!
Он посмотрел на дом. Сердце, казалось, горит у него в груди. Там был его сын.
Одна ночь, будь она проклята!
Сегодня он попадет в этот дом!
Благоразумно это или нет, но он увидит своего сына.
Все мучения, придуманные Розой для Пирса, ничуть не облегчили ей самой эту ночь. Она снова была с Вуди, наслаждаясь тем, что держит и обнимает его. Но она боялась сказать Мэри Кейт правду, хотя вряд ли могла отправиться в Англию без нее!
Ее также беспокоило, не совершила ли она ужасной ошибки, ведь если Мэри Кейт выйдет ночью из дома, она вполне может увидеть Пирса и назвать его по имени.
И хотя Роза заверяла, что Пирс невиновен, отец вполне может захотеть, чтобы он предстал перед правосудием. Нет, тут проблемы не будет, она сможет убедить отца, если понадобится. Но ведь есть еще и другие люди, а она уже знала, что не всем можно доверять!
О! И какой мукой будет расставание с отцом. Ей не хотелось снова уезжать от него. Англия очень, очень далеко.
И поэтому, считая, что Пирс наверняка занят, работая не покладая рук, она сидела рядом с отцом, пытаясь говорить о несущественном.
— Дочка, ты действительно загоняла этого бедного осужденного парня, — сказал отец. — И я не смогу завтра не отпустить его на судно. Ты не думаешь, что нам следует дать ему возможность поспать?
Роза махнула рукой.
— Не беспокойся, отец. Старший конюх разрешил ему поспать на сеновале. Я уверена, что сейчас он уже закончил работу и будет крепко спать. — Она мгновение колебалась. — Я выйду ненадолго, посмотрю на реку, — тихо сказала она.
Она уезжает. Она не знает, когда вернется. Она хочет взглянуть на ночь, на луну, отражающуюся в воде, почувствовать на лице дуновение ночного ветерка.
То место у реки. То прелестное место у реки, о котором она рассказывала Пирсу, как о самом красивом на свете. Посмотреть бы им на него вместе.
Она думала, что отец станет возражать, но он не спорил.
— Иди, дочка, — сказал Ашкрофт.
Не вставая с места, он следил за ней, пока не замер шорох ее юбок. Потом вскочил и поспешил по направлению к конюшне.
Склонившись над лопатой, Пирс заканчивал копать землю рядом с конюшней. Он не совсем понимал, какие чувства Роза рассчитывала вызвать в нем, но это была ее единственная ночь, и было ясно, что она старалась как следует воспользоваться ею.
Осужденный! Как быстро она сумела придумать сказку. И какой иронически близкой к истине она оказалась.
Он взглянул на дом. Он наблюдал за ним уже довольно давно. Немного раньше он видел через окно, как Роза двигается, потом увидел женщину поплотнее, которая двигалась точно так же, и понял, что они обе водили ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104