Повзрослев, Полина, которую Варвара много лет назад обнаружила на крыльце поместья спеленутой в красивое одеяльце, превратилась в бойкую статную девицу с недобрым характером и вызывающе броской красотой. Аннушка же, которую перепоручил Варваре старый барон Корф, с возрастом не подурнела в привычках и помыслах — выросла приятной в общении умницей, которая хорошела на глазах с каждым годом. И уж таланта Полине Бог такого, как Анне, не дал — звездочкой сияла Аннушка на сцене и пела, точно соловушка. И если Полину по ее глупости и тщеславию Варвара жалела, но при этом не стеснялась строжить и командовать, то сказать крепкое слово Анне не поворачивался язык. Уж больно она была вся ладная да пригожая. А в хороших руках — расцвела бы пуще прежнего! Вот только с этим Анне пока не везло.Чувствовала Варвара, сердцем чувствовала — неспроста молодой барин столько лет уже бесится. Видать, и его заманила Анина сердечность и чистота, но не желает он ни в том признаться, ни покориться неизбежному. Оттого и мучает Анечку — а теперь вот еще и с женихом развел. Лиходей и самодур, даром, что барин воспитанный и благородный! Но ведь это лишь одно слово — барин, а так, по сути — мужик, грубиян, гуляка и картежник.— Бедная ты моя, Аннушка! — вздохнула Варвара.— Бедная, бедная!.. — шипела под дверью Полина, чуть ли не всунувшись всем телом в замочную скважину. — Разодета, как царица, научена, точно барыня, да еще барина на барина меняет, как перчатки! Ничего, ничего, ты у меня еще поплачешь и намучаешься! Ай!Полина вдруг отпрянула — Варвара, звериным чутьем уловив шевеление в коридоре, быстро встала со стула у кровати и, подойдя к двери, толкнула ее.— Ты чего же это, Поля, — укоризненно сказала Варвара, глядя, как Полина растирает шишку на лбу, — не уймешься никак? Все следишь да караулишь, дел у тебя других нет? Не у Христа за пазухой живешь — забот по дому, хоть отбавляй, а тебе и невдомек сделать что-нибудь.— Мое главное дело — барина ублажать, я теперь к его постели приставлена, — огрызнулась Полина, — да только барин что-то не в духе пока. Так что посижу, подожду, как ему опять потешиться припечет.— Ох, и развязная же ты девка! — нахмурилась Варвара. — Ни стыда у тебя, ни сочувствия! Барин, поди, дуэль переживает, наволновался сверх сил, а ты — про постель!— Да ведь самое-то и дело! — пожала плечами наглая Полина. — Испокон веку так — первым делом после драки к бабе бежать.— Тьфу на тебя! — ругнулась Варвара и захлопнула дверь перед самым ее носом.— А ты на себя посмотри! — вслед ей закричала Полина. — Сама-то улсе и забыла, как кого ублажать — все шанежки да прянички! А я — молодая! И барин молодой! Он сам меня выбрал, а этой твоей замороженной отставку дал! Прогонит он ее, как пить дать — прогонит!..Полина собралась плюнуть, но спохватилась. Неровен час, кто увидит — подумают, что на дом хозяйский порчу надумала навести. Свят, свят! А вот Аньке этой, занозе, еще отомщу, попомнит она меня, во всех смертных грешочках покается! — поклялась про себя Полина.Она за собой эту свою слабость знала — коли зла была, должна непременно обиду расплескать или выместить. И потому частенько в гневе била посуду да стулья бросала. Вот и сейчас — завелась и принялась все Варварино хозяйство разносить да за Анькиным хвостатым выкормышем бегать с половником.— На, Аннушка, получай! — визжала Полина, точно ведьма носясь по кухне, пока вбежавший на шум Никита не остановил ее.— Да ты ополоумела, Поля?! Что ты делаешь! — вскричал Никита, отбирая у нее половник и вставая между Полиной и котенком, истошно мяукавшим возле ножки комода.— А мне все равно, Никитка! Никому я не нужная, никому до меня дела нет. Хоть пропади, никто про меня не вспомнит! Не хочу такой я жизни! Опостылела мне она! Барон Анну воспитал, как дворянку вырядил, а меня?! Одного мы с ней года да происхождения, вот только почести для нас разные — мне помои выносить, ей по столицам разгуливать! Несправедливо это, Никита, не правильно!— Полечка, — попытался урезонить ее Никита, — жизнь — она вообще не ровная. У каждого свой крест. Думаешь, у Анны житье — мед?— А ты меня не стыди и Анькиной судьбой не попрекай! Ты ведь не меня жалеешь. Ты о ней думаешь. Знаю я — ты тоже Анну любишь, как и все.— Люблю, — признал Никита, — но и ты мне не чужая, мы же вместе выросли. И потому горестно мне смотреть, как ты убиваешься.— А ты не смотри! — обиженно вскинулась Полина. — Я не юродивая, и плакаться над собой не позволю. Я ждать-смотреть, как ты все Аньке позволяешь, не стану! Я с ней по-своему разберусь! Барин у меня теперь, знаешь где? Здеся!Полина гордо выпятила грудь и крутанула бедрами.— Не надо так, Поля! — смутился Никита. — Ты ведь в глубине души хорошая, ты добрая и сердечная…Никита попытался Полину приобнять-приласкать, но она оттолкнула его.— Ты меня зазря не голубь, это место под барина занято! А зазнобе своей скажи — пусть уезжает подобру-поздорову! Пока я при Владимире Ивановиче, руки у меня развязаны! Я вот себе вольную выправлю и еще вам всем покажу, кто здесь самая красивая да талантливая! Всего добьюсь! И тогда ты меня не утешать, а ласки моей, как милостыни, просить станешь. И не смотри так на меня — я и сама ученая, знаю, что почем.Никита горестно покачал головой — спорить с ней не стал, а рассудил — не даст Полина Ане покоя, со свету, может, не сживет, а крови попортит немало. Хуже пиявки — они-то ведь лечат, а эта — присосется и всю душу вытянет…И тут пришла Никите в голову мысль… Есть, однако, в поместье человек, который сумеет проблему эту разрешить. На все пойдет ради денег.Никита подумал о Модестовиче'.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56