– Она поразительно упряма, – признала Горация.– Она способна посрамить и Наполеона, и Веллингтона. – Он повернулся к полкам, забитым книгами. – Я, например, не имею ясного представления, каким образом способен помочь мисс Уотерстоун с инвентаризацией коллекции.– Такое нередко случается с моей племянницей, – задумчиво проговорила Горация. – Она любит самостоятельно контролировать ситуацию.– Понятно. – Маттиас посмотрел на заглавие тома, который держал в руках. «Описание странных и необыкновенных предметов в гробницах, обнаруженных на островах южных морей». – Я думаю, это должно войти в ваш перечень.– Книги об артефактах гробниц? – Горация подошла к письменному столу и склонилась над открытым журналом. Она макнула гусиное перо в чернила и сделала какую-то пометку. – Очень хорошо, вы можете положить ее вместе с другими.Маттиас водрузил том на все возрастающую стопу аналогичных книг. Он рассеянно посмотрел на оставшиеся тома, поскольку его мозг был занят более насущными проблемами, связанными с Имоджин Уотерстоун. Прежде чем принять решение относительно дальнейших действий, он должен располагать необходимой информацией.– Каким образом Ваннек скомпрометировал вашу племянницу, мадам?Горация поджала губы:– Это очень неприятная история.– Чтобы действовать, я должен знать хотя бы наиболее существенные факты.Горация с надеждой посмотрела на него:– Пожалуй, будет лучше, если вы узнаете некоторые подробности от меня, а не из столичных сплетен. Они ведь, кажется, и вашей репутации повредили, милорд?Маттиас встретил ее взгляд:– Вы правы, миссис Элибанк. У вашей племянницы и у меня немало общего.Горация внезапно стала внимательно рассматривать посмертную маску древних этрусков.– Так вот, три года назад Люси пригласила Имоджин в Лондон. К тому моменту леди Ваннек была замужем уже больше года, но это было ее первое приглашение.– Имоджин остановилась у лорда и леди Ваннеков?– Нет. Люси предупредила, что не может предложить ей остановиться в их доме, потому что лорд Ваннек не выносит гостей. Она предложила снять для Имоджин на несколько недель домик и позаботилась об этом.Маттиас нахмурился:– Имоджин отправилась в Лондон одна?– Да. Я не могла сопровождать ее, потому что мой муж был в то время тяжело болен. Да Имоджин и не считала, что ей нужна компаньонка. У нее очень независимый характер.– Я это заметил.– Вину за это я целиком возлагаю на ее родителей, упокой Господь их душу, – вздохнула Горация. – Они души в ней не чаяли и все делали из лучших побуждений, но воспитали ее слишком независимой.– Каким образом? – поинтересовался Маттиас.– Мой брат и его жена были далеко не молоды, когда у них родилась Имоджин. Они уже совсем было потеряли надежду иметь детей. Рождение Имоджин было для них великой радостью.– У нее пет братьев или сестер?– Нет. Ее отец – Джон, мой старший брат, был философом и имел весьма радикальные взгляды на воспитание молодежи. Он увидел в Имоджин блестящую возможность воплотить на практике свои теоретические воззрения.– А мать?Горация сделала гримасу:– Алетея была весьма своеобразная леди. В молодые годы она наделала шуму… Написала книгу, в которой вполне серьезно подвергала сомнению значение брака для женщины. Мой брат влюбился в нее сразу же, как только прочитал книгу. Они тут же поженились.– Несмотря на ее взгляды на брак?– Алетея всегда говорила, что Джон – единственный во всем мире мужчина, который подходит ей как муж. – Поколебавшись, Горация добавила:– Она была права. Во всяком случае, ее взгляды на женское воспитание были тоже весьма своеобразны. Она написала книгу и об этом.– Другими словами, Имоджин – продукт радикального философского эксперимента?– Боюсь, что именно так.– А что случилось с вашим братом и его женой?– Они умерли от легочной инфекции в тот год, когда Имоджин исполнилось восемнадцать лет. – Горация покачала головой. – Я часто говорила им, что их привычка курить этот мерзкий американский табак не доведет до добра. К счастью, Имоджин не унаследовала этой гадкой привычки.– Вы собирались рассказать мне, что произошло три года назад, когда Имоджин отправилась в Лондон. – Маттиас замолчал, услышав шум приближающихся шагов в зале.Имоджин заглянула в дверь и вопросительно посмотрела на Маттиаса и Горацию:– Как идет инвентаризация?Маттиас только что взял в руки переплетенный том «Квортерли ревю антиквитиз».– Надеюсь, что инвентаризация идет успешно, мисс Уотерстоун.– Отлично. – Имоджин взглянула на листок, который держала в руках. – Я составила график, и если мы будем его придерживаться, то закончим инвентаризацию первого этажа до нашего отъезда в Лондон в четверг. Тетя Горация и я завершим инвентаризацию оставшейся части дома после возвращения через несколько недель. Так что желаю успешной работы. – Она бодро помахала рукой и исчезла за дверью.Маттиас задумчиво смотрел ей вслед.– Удивительное создание.– Я боюсь, что ничто не способно отвлечь ее от поставленной цели, милорд, – с грустью признала Горация.Маттиас положил журнал на стол.– Вы рассказывали мне, каким образом она была скомпрометирована три года назад.– Если бы я могла тогда отправиться в Лондон с ней вместе! Имоджин считает себя дамой света, но вы, сэр, понимаете скорее всего не хуже меня, что, проведя всю жизнь в Аппер-Стиклфорде, она была совершенно не подготовлена к появлению в свете. Более того, ее родители питали отвращение к высшему обществу. Они вдалбливали ей в голову множество бесполезных предметов, таких как греческий, латынь или логика, но не обучали полезным вещам – например, как выжить в высшем обществе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16