Но…
Но пути Господни неисповедимы, так же как и закон.
Вскоре после того как Лютер был заключен под стражу, калифорнийские рейнджеры устроили засаду и убили Мурьету около озера Тьюлар. Лютеру осталось только еще раз посмеяться, когда он прочитал газетное сообщение. Они отрезали голову Мурьеты и подарили ее губернатору, а взамен получили награду в пять тысяч долларов!
Со смертью Мурьеты содержание под стражей в Сан-Квентине больше не привлекало Лютера, и он использовал единственное верное средство — купил себе свободу. Ему даже не пришлось рассказывать, где спрятано наворованное из Уэллс-Фарго — он легко подкупил начальника тюрьмы Хендерсона, человека, который должен был уже давно подать в отставку. За половину награбленного — десять тысяч долларов — начальник не только выпустил своего благодетеля, но и изъял его имя из всех тюремных отчетов.
Вот почему, выйдя из тюрьмы, Лютер оказался свободен как птица — он мог идти куда угодно и делать что угодно, не оглядываясь назад, не опасаясь Мурьеты. Проведя достаточно времени за решеткой, он понял, что больше не хочет возвращаться к старому ремеслу, не хочет быть наемником. Куда лучше работать для себя и получать от этого удовольствие. Остаток краденого давал ему такую возможность.
И вот теперь… что он должен думать теперь?
Лютер принялся возбужденно ходить по комнате. Чего хотел вор?
Деньги? Скорее всего. Если бы у него было намерение убить, он действовал бы по-другому. Но возможно, он выжидает, и все случится, к примеру, вечером…
Мейджер достал маленький пистолет «дерринджер» из потайного ящика стола и удостоверился, что он заряжен. По сравнению с его прежним оружием этот пистолет походил на детскую игрушку, однако он по крайней мере давал ощущение надежности и безопасности.
Теперь можно было перевести дыхание, но одно по-прежнему не давало Мейджеру покоя: что, если человек в маске действительно был Хоакином Мурьетой? Сама мысль об этом казалась нелепой, но вдруг Мурьета смог тогда вырваться из засады? А если так, где он находился все эти годы, почему никто не видел его и ничего не слышал о нем? Впрочем…
Впрочем, это было не совсем верно. Мейджер скрипнул зубами, проклиная себя за забывчивость. Спустя несколько месяцев после засады прошел слух, будто Мурьету видели в Лос-Анджелесе, а спустя год, согласно другому слуху, он ограбил почтовый дилижанс около Бейкерсфилда. Кроме того, женщина, жившая на ранчо к востоку от Бейкерсфилда, рассказывала, будто Хоакин и его люди останавливались у нее, чтобы поесть.
Лютер нахмурился. Мурьета — этот чертов старатель, который, чтобы отомстить за смерть своей жены, стал бандитом, затем сделался мексиканским героем и теперь благодаря какому-то индейцу чероки, возомнившему себя писателем, превратился в легенду!
А вдруг этот дурень украл не только кнут, но и что-нибудь еще? Вскочив, Лютер быстро пересек комнату и осмотрел стол. Вроде бы ничего не тронуто. А как насчет остальной части дома? Серебро? Его новая алмазная булавка для галстука? Он был так поглощен пропажей кнута, что не обратил внимания на остальное.
— Чань Сун, быстро сюда, чертов язычник, я хочу поговорить с тобой! — Лютер спустился вниз и подошел к спальне слуги как раз в то время, когда заспанный китаец открыл дверь.
— Что-то случилось, босс? — Чань Сун торопливо застегнул свой халат с вышитым драконом. — Вы хотите, чтобы моя привести девочку? Я сейчас, мигом!
Мейджер остановил его:
— Нет… то есть… да, но позже. — Он начал ходить взад и вперед перед дверью. — Ты видел кнут в моем ящике? Впрочем, не важно, главное, он украден. Может быть, кто-нибудь слонялся в эти дни вокруг дома, ну, или что-нибудь пропало, оказалось не на своем месте?
Чань Сун отрицательно помотал головой.
— Ты впускал кого-нибудь в дом? Какого-нибудь незнакомого человека?
Китаец снова помотал головой, затем его глаза расширились.
— Маленький китайский мальчик просить поесть. Я кормить его в кухне.
Лютер остановился и впился взглядом в слугу.
— Он никуда не выходил из кухни?
— Нет-нет, босс. Он оставаться в кухне. Потом уходить.
— А когда ты ходишь за покупками, не забываешь закрывать окна и запирать дом?
— Всегда запирать! Чань Сун очень осторожный. Теперь вы хотите девочку? — робко спросил китаец.
Лютер разочарованно вздохнул.
— Ладно, действуй, да побыстрее. И не забудь сказать Чарли, что я устал от тех старых больных женщин, которых он мне присылает. Они становятся полумертвыми, прежде чем добираются сюда, а большинство из них не доживают и первой ночи. Передай ему, что, если он не исправится, я перестану покупать их у него. Есть множество других торговцев, и я найду подходящего. Ты хорошо меня понял?
— Да, босс. Моя все обязательно передаст.
Отпустив китайца, Лютер прошел в свою комнату, чтобы приготовиться. Мог ли он доверять Чань Суну? Хотя с чего мальчишке лгать — ему хорошо платили, и у него был один выходной в неделю, чтобы навещать семью. За два года работы китаец доказал свою лояльность и был верным слугой, но, с сожалением напомнил себе Лютер, лояльность и доверие продолжатся только до тех пор, пока есть деньги. Если он не подкупит другого банкира и не поговорит с Ким Ли о продлении кредита, максимум через две недели ему придется признать себя нищим. Тогда лояльности Чань Суна придет конец и появится другая проблема: что делать с болтливым китайским слугой, который знает слишком много о частных делах преуспевающего бизнесмена Гордона Пирса?
— Фрэнк Миллер, идиот, — проворчал Мейджер, поднимаясь по лестнице. Ему бы не пришлось думать о том, как избавиться от Чань Суна, сохранить бизнес, дом и все остальное, что он добыл с таким трудом, если бы не этот осторожный ублюдок, обещавший, что с получением ссуды не будет никаких проблем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90