Очаровательная девушка! «Но какой же вред я все-таки ей причинил, черт возьми?» — снова и снова спрашивал он себя.Теперь она спала глубоким сном. Он бережно поправил на ней одеяло, отошел от кровати и направился к стрельчатым окнам, из которых открывался вид на газон с западной стороны. Утро было серое и необычно тихое. Казалось, что все вокруг вымерло. Даже павлины, которые в это время всегда важно расхаживали между розовым кустарником и пронзительно кричали, расправляя свои разноцветные перья, куда-то спрятались.Он снова взглянул на нее, и снова перед ним возникло ее лицо в самом начале дуэли — лицо, лишенное всяких красок, только охваченное страхом. Он снова задумался. Они должны были драться на шпагах, не на пистолетах, на что она, несомненно, рассчитывала. Девушка испытывала страх, но ее ненависть к нему и решимость победить были столь могущественны, что она переборола свою слабость. Но за что она так ненавидела его? Он спрашивал себя об этом в сотый раз и по-прежнему не находил ответа. Может быть, в этом деле как-то замешан Джек? Тогда как? Джек — его друг, и это он подослал его к своей сестре в маске на балу у Рэнлигов. Нет, Джек здесь ни при чем. Он был уверен, что Джек не имел ни малейшего представления об этой истории. «Только бы она не умерла. — Он покачал головой при мысли о таком исходе. — Ни в коем случае нельзя допустить этого».И опять он оглянулся на постель. Вопросам, мучившим его, казалось, не будет конца. Что за непонятная женщина, вернее, девочка, эта Генриетта Ролланд? Откуда в ней эта храбрость?Ведь Джек говорил, что ей только восемнадцать. Она справилась с потрясением, когда ей не повезло с выбором оружия. Ослепленная ненавистью, она бросилась сражаться с ним, используя все доступное ей искусство. У него в голове не укладывалось, но он дрался на дуэли с восемнадцатилетней девушкой! Он был готов биться об заклад, что ни одному джентльмену ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем не было и не будет дано испытать того, что выпало на его долю. В свои двадцать семь лет он не встречал ни одной женщины, которая бы отважилась обсуждать вопросы шпаги и пистолета, не говоря уже о владении ими.В самом деле, она была необычной девушкой, храброй и бесстрашной. Ее смелость до сих пор потрясала его. И эта девушка, лежащая сейчас в его постели, могла умереть, потому что его шпага ненароком пронзила ей бок. Нет, он не может позволить ей умереть. Он хочет видеть ее живой, он хочет услышать от нее, чем он заслужил ее ненависть, такую ненависть, которая заставила ее перевоплотиться в молодого джентльмена и выучиться стрельбе и фехтованию. Ему необходимо знать, почему она, желавшая во что бы то ни стало отправить его в ад, в последний момент, когда победа была у нее в руках, изменила свое решение. Да, он хочет, чтобы она объяснила ему это, и тогда…Нет, он не знал, что произойдет тогда и что он собирался делать дальше. Маркиз подошел к отцовскому письменному столу. Он должен написать Алисии и оградить себя от ненужных хлопот в ближайшее время. Хотя он был более чем уверен, что его энергичная и обладающая многими чисто женскими достоинствами сестра, со своим большим животом, сидит в поместье сэра Генри в Девоншире, он хотел лишний раз ее обезопасить. Вспомнив о сестре, он тут же невольно вернулся к Генриетте Ролланд. Интересно, как она выглядела бы в гофре и кружевах? Она снова предстала перед ним в маске и домино, с блестящими синими глазами и очаровательным смеющимся ртом. Он вспомнил свои ощущения: как был близок к ней в те мгновения, кружился с ней в вальсе и слушал ее беззаботный смех. Он ничего не забыл из того вечера. Но оставались и другие воспоминания, которых он никак не мог выбросить из головы. Она пыталась убить его.«Ты глупый осел, не можешь ни в чем разобраться», — заворчал он на себя и вдруг увидел ее совсем с другой стороны. Перед глазами всплыло то страшилище, то убогое существо в гороховой хламиде и скверных очках на вечеринке у тетушки. Господи, как это могло быть?! Несомненно, это была ее другая роль. Надо признать, она была очень талантлива. А он? Что можно было сказать о нем? По-прежнему слыть в обществе зрелым мужчиной с опытом? В таком случае, он должен был разгадать ее уловки.Ему захотелось дотронуться до белокурых волос Хэтти. Мягкие, пружинистые кудряшки, разметавшиеся на подушке, казались светлее, чем у Джека. «Совсем ополоумел», — подумал он о себе и решительно уселся за письменный стол. Он быстро написал Алисии, потом принялся за послание Рэббелу, в котором велел дворецкому отменить все его дела и встречи в Лондоне до конца недели. Покончив с письмами, он встал и дернул шнурок колокольчика, чтобы вызвать прислугу, после чего пошел в туалетную комнату переодеться к ленчу.Он съел несколько тонких ломтиков ветчины с зеленым горошком и теплыми гренками и вернулся к своему посту. Он позволил себе в очередной раз перебрать в уме все их столкновения, то хмурясь, то улыбаясь. И все смотрел и смотрел на нее, пока с удивлением не заметил, что уже перевалило за полдень. Лицо его стало пасмурным. Она спала слишком долго, и это начинало беспокоить его. Может быть, ему следовало послать за доктором, чтобы не испытывать судьбу?Снизу донесся бой часов, шесть тяжелых гулких ударов. Он увидел, как затрепетали ее ресницы. Она открыла глаза, но, похоже, не узнала его. Сознание не вернулось к ней. Тихий жалобный стон вырвался у нее. Внезапно она выпростала руку из-под одеяла и прижала ушибленное место над виском. Потом последовали болезненный вздох и всхлипывание. Она опустила руку и схватилась за бок.Желая помочь ей, он приложил холодную влажную салфетку к ее лбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125