но оставалось одно старинное отличие, теперь бесхозное и брошенное; его-то можно было поднять без опасения ввиду того, что свобода имени была безгранична, и можно было по желанию менять его, переделать и т.д. Потомки старинных, благородных семей первые рискнули сделаться снова графами и маркизами, а потом появилось множество подражателей, так что в самый расцвет феодализма не было столько «графов», «князей» и «баронов», как среди этого разнокалиберного демократического общества, где каждый, если это доставляло ему удовольствие, мог прицепить себе титул; никаких прав это ему не давало, а между тем красиво звучало…
Неоднократно грустная усмешка озаряла лица Дахира и Супрамати, когда при изучении документов развертывалась перед ними подробная картина того, что передано нами вкратце; Нарайяна же хохотал, как сумасшедший, читая друзьям смешные эпизоды прошлого и особенно историю возрождения благородных титулов.
– Не велика нам будет честь в свете, когда теперь принцы чуть ли не столь же рядовое явление, каким прежде были носильщики, – прибавил он, утирая глаза от смеху.
Однако маги все еще не показывались нигде; и любопытные предполагали, что у них много знакомых, может быть, даже соотечественников, и что они развлекались в своей компании ввиду того, что нередко многочисленные воздушные экипажи опускались во дворе или в дворцовых садах и улетали обратно на заре.
В действительности время от времени наезжали маги-миссионеры для обсуждения с друзьями разных подробностей общего плана действий в разных частях осужденного на смерть мира.
Во дворце Супрамати собиралось избранное общество: мужчины строгой красоты с лучезарным глубоким взором, одухотворенные головы которых окружал широкий ореол.
Однажды вечером в рабочей комнате Супрамати собрались человек пятнадцать магов и около двадцати молодых адептов, чтобы распределить окончательно, кто в какой местности будет работать.
– Итак, решено, друзья, что прежде всего мы осмотрим поле битвы, на котором нам предстоит сражаться, и посетим святые места, где скрываются и прозябают защитники веры, – сказал Супрамати.
– Да, – ответил один из магов. – Нам надо отправиться раньше всего туда, где святое причастие еще привязывает людей к Божеству; там маги откроются своим братьям и совместно организуют собрания для проповедования приближающейся кончины мира и процессии со священными песнопениями, звуки коих очистят атмосферу.
– Тяжела наша задача, но тяжко и тем, кто отзовется на наш призыв и пожелает спастись, – заметил Дахир. – Там, где атеизм и культ сатаны порвали всякую связь с Божеством, одна лишь кровь может возродить это единение заново. Подобно первым христианам, им придется доказывать свою веру в Бога мученичеством, и могуществом веры сделать себя достойными следовать за нами.
– Да, как ни тяжел такой путь к спасению, он неизбежен. Только те, кто никогда не отрекались от Бога и не ослабевали в вере, несмотря на все испытания, могут быть избавлены от мученичества, если только они сами не захотят принять его добровольно, чтобы очиститься и достигнуть высшей степени, – ответил Супрамати.
– О, о! Сатанистам тоже немало будет хлопот и неприятностей, когда мы потревожим их сладкий покой, – воскликнул Нарайяна, сверкая глазами. – Предвкушаю ту минуту, когда вибрации общей молитвы и священное пение поразят их, как смертоносный яд, вызвав конвульсии, нервные припадки, близкие к безумию, и разные другие психические заболевания.
– Только они не умрут от этого, – возразил один из магов, – потому что должны претерпеть наказание последних ужасающих дней перед концом мира, разрушению которого они способствовали своими преступлениями. Слабых нам придется тоже оставить здесь ввиду того, что присутствие их в новом мире явилось бы зародышем погибели. Они отведали проклятой науки, созданной изгнанником неба для того, чтобы заражать души; они забыли, что сыны Земли должны любить и почитать свою общую мать, которая была их колыбелью и будет могилой, а не осквернять эту священную кормилицу, как то делает населяющее ее теперь адское поколение.
– Да избавит Бог всякого так низко пасть и споткнуться, потому тяжел и узок путь восхождения, а светлый маяк всезнания, который сулит усталому путнику отдохновение, блестит в туманной дали, – сказал Супрамати. – А эта узкая тропинка вьется среди пропастей, где подстерегают нас всякие соблазны. «Homo sum», люди мы и подвержены всяким телесным и душевным слабостям; в нас таятся тысячи неудовлетворенных желаний, все возмущения необузданной гордости, а единственная поддержка равновесия чувств – вера в себя.
– Говорю это, – прибавил Супрамати, – для младших между нами адептов. Они должны молиться и сосредоточиться, дабы никакая слабость не смущала их в том вихре зла, куда мы идем.
После прощального ужина маги, рыцари и адепты распрощались, чтобы начать свой предварительный обход, прежде чем собраться в последний раз во дворце Грааля.
Глава девятая
Через два дня уехали Дахир и Нарайяна, желавший совместно с ним работать, а Нивара остался при Супрамати. По совету преданного секретаря, тот решил посетить прежде всего город, чтобы лично осмотреть новые учреждения и познакомиться на деле с тем, что успел узнать пока теоретически. Этот свой первый объезд они нашли удобнее совершить днем, чтобы чувствовать себя свободнее и не быть стесненными толпой, так как в то время упадка вся жизнь шла навыворот.
Сатана любит тьму и избегает света; поэтому поклонники его также перевели свою жизнь на ночь и большинство населения спало днем, а веселилось ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99