— Молчаливое страдание? Это что-то новенькое для тебя!— Джейсон, прошу тебя, — слабо выдохнула Каролин. У Сомервилля хватило такта с полминуты выглядеть пристыженным.— Ах, извините, извините! — покаянно воскликнул он, выдержав паузу. — Было бы крайне жестоко с моей стороны добивать того, кто и так уже лежит пластом, не правда ли? Сейчас я уйду, чтобы тебе по крайней мере не приходилось еще терпеть мое общество. Так принести что-нибудь? Суп? Кашу?— Возможно, я сумею побороть приступ собственными силами.Она надеялась, что бурчащий живот не выдаст ее. Она почти умирала с голоду, ведь в спешке, боясь опоздать на корабль, они даже забыли позавтракать.— Если тебе что-нибудь понадобится, крикни или постучи в стенку. Я в соседней каюте.Закрыв глаза, Каролин в знак признательности кивнула. У нее был такой вид, словно она снова засыпала. Услышав, как дверь закрылась, она с облегчением вздохнула.Оставшись одна, Каролин постаралась вспомнить манеру говорить и мимику сестры. Очень редко она позволяла себе кричать. Однажды Каролин видела, как гневно засверкали глаза Синтии, хотя голос при этом остался, как обычно, ровным и мягким.Каролин знала, что самым сложным для нее будет добиться именно этой сдержанности в словах, мимике и жестах, потому что сама-то она всегда живо реагировала на происходящее и легко проявляла свои эмоции. Слишком уж часто все, о чем она думала, явственно отражалось на ее лице. Синтия, напротив, сумела натянуть на себя личину ничем и никогда не смущаемой уравновешенности, за которой скрывала свой импульсивный темперамент и прочие, не вполне приличные для леди чувства и эмоции.Каролин готова была в любой момент вновь притвориться больной, если кто-нибудь нарушит ее одиночество. Ничего, кроме скрипа корабля, она вокруг себя не слышала.Вдруг в каюту, к изумлению Каролин, вошел сам Сомервилл, держа перед собой поднос с завтраком.— Ты в состоянии поесть? — спросил он равнодушно. Каролин показалось, что даже к больной собаке он был бы более участлив, чем к ней, своей супруге.— Думаю, что да. Спасибо.— Ты хочешь, чтобы я поставил поднос сюда или на кровать? — осведомился Джейсон, кивая головой на маленький столик со стулом.Каролин не хотела вставать перед этим чудовищем в одной тонкой сорочке.— На кровать, пожалуйста.Сомервилл поставил поднос на стол, одной рукой приподнял Каролин, а другой поправил у нее за спиной подушки. Руки его оказались на удивление ловкими и нежными, хотя выражение лица по-прежнему оставалось отчужденным. Простыня, как того и следовало ожидать, соскользнула вниз, и сквозь тонкую сорочку стали четко видны плавные линии ее груди и темные крути сосков. Зардевшись, Каролин схватила простыню и прижала се к себе, чтобы прикрыть грудь. Хотя на бесстрастном лице Джейсона не дрогнула ни одна черточка и ничто не указывало на то, что он видел ее на миг обнажившееся тело, у Каролин жадные, похотливые взгляды мужчин из той публики, что посещала театр на островах, вызывали меньше стыда, чем ледяной взгляд этого человека, считавшего себя ее мужем.Почему, гадала Каролин, он с таким отвращением относится к Синтии? Неужели его гордыня до сих пор не в силах справиться со своими язвами? Наверняка бегство Синтии переживалось как страшное унижение, даже прямое поругание его чести, но ведь он никогда не любил жену. Не преследовал ли он ее из-за денег, желая хотя бы материально компенсировать нанесенный его душе ущерб? Впрочем, следовало признать, что в поведении Синтии, несомненно, угадывалось нечто более едкое, чем простая неприязнь к мужу. Можно было предположить, что ею двигало невероятное отвращение и презрение. Что же такое должно было произойти между двумя людьми, чтобы вызвать столь опасное противостояние?Джейсон снова повернулся к кровати и бережно поставил поднос на колени Каролин.— Больше ничего не нужно?— Нет, достаточно. Я… я очень признательна…Сомервилл пожал плечами.— Видишь ли, в мои планы не входило морить тебя голодом. Единственная вещь, которая меня заботит, — это соблюдение приличий. Я думаю, нам не составит особого труда быть на публике обходительными друг с другом. А встречаться наедине и вовсе даже не нужно.— Интересно, как далеко ты зайдешь, защищая свое доброе имя? — пробормотала Каролин и нахмурила брови.— Не далее простой симуляции счастливого брака, который я так непредусмотрительно заключил.— Что ж, одиночество на пару часов мне обеспечено, — пробурчала она себе под нос. — Похоже, лорда Браутона не слишком заботит состояние его недомогающей жены.Каролин взбила подушки и снова легла, закинув руки за голову. Она была благодарна за представившуюся возможность побыть одной. Ей нужно время, чтобы подумать о Синтии.Внезапно замысел, который она лелеяла, показался ей почти неосуществимым. За годы, прошедшие с той поры, как она покинула родной дом, в ее сестре могло многое перемениться: ее житейские воззрения, ее страхи и надежды, ее прическа, манера одеваться. Могли измениться голос, жесты, смех.Семь лет, разделявшие близнецов, вдруг показались Каролин непреодолимым препятствием. Она не имела ни малейшего представления о друзьях Синтии и о том, где эти друзья жили. Возможно, сестра часто любила посещать Лондон. А возможно, как раз наоборот. Не исключено, что она любила принимать гостей в… Как же называлось это место, о котором говорил Джейсон? Браутон Холл? Нет. Браутон-Курт? Ее, Каролин, он называл леди Браутон. Это означало, что свекор умер, а муж унаследовал его титул. Но когда? И как умер старик? Оказалось, что она могла быть не осведомлена о целом миллионе подробностей, незнание любой из которых могло выдать в ней самозванку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103