Гвинет подошла к дорожному сундуку, вынула чистую одежду, пока мальчики бегали с ведрами, наполняя ванну горячей водой. Ей очень хотелось помыться, а также вымыть волосы. Она пришла в восторг от одной мысли об этом – вот так просто сидеть в ванне и чувствовать, как усталость покидает тело.
Наконец ванна была наполнена, мальчики удалились, закрыв за сбой дверь. Служанка задержалась, чтобы предложить свои услуги. Гвинет сначала было отказалась, но потом передумала, соблазнившись мыслью иметь кого-то под рукой для "услуг, чтобы с наслаждением принять ванну. Она вдруг поняла, что, подружившись с кем-нибудь из местных жителей, ей будет легче найти в Гретна-Грин сэра Аллана, который наверняка ее опередил.
Служанку звали Энн. Ничуть не смущаясь, она принялась болтать о том о сем, и у Гвинет даже не получалось направить беседу в нужное русло, поскольку Энн явно любила рассказывать понравившиеся ей истории о сбежавших влюбленных и о самых известных свадьбах, которые происходили в их деревушке. Одна из них особенно нравилась Энн, и она начала прямо с нее.
– Эта история началась на одном званом вечере неподалеку от Карлайла, по ту сторону границы, в одном дне пути отсюда. На вечере был Джон Уэсли, добрый господин и министр. Несомненно, он оказался там, выполняя волю Божью. Потом к нему присоединился его брат, Чарлз Уэсли, вместе с которым прибыл их общий друг-художник.
Рассказывая, Энн успела закрыть окно и помогла Гвинет снять платье.
– Богатый джентльмен, в доме которого проходил вечер, – продолжала она, – имел дочь на выданье. Красавица, прямо загляденье. Среди прочих гостей был состоятельный дворянин, приехавший из Германии в качестве попутчика другого немецкого господина. Понятное дело, как только этот молодой дворянин увидел девушку, так сразу по уши влюбился в нее.
Сама отличная рассказчица и романтическая натура, Гвинет была захвачена повествованием. С помощью Энн она быстро скинула платье и, не снимая сорочки, залезла в ванну. Ощущение теплой воды доставило ей удовольствие. В ванне она сняла намокшую сорочку и отложила в сторону.
– Будучи настоящим джентльменом во всем, немец попросил благословения у отца девушки, чтобы жениться на ней, но у хозяина дома засело в голове, что он выдаст свою дочь ну по крайней мере за английского графа и, уж во всяком случае, не за иностранца. И этот старый джентльмен, упрямый как осел, отказал немцу. – Энн поливала водой голову Гвинет, заодно распутывая длинные волосы. – Дальше дело было так. Двое братьев Уэсли приняли близко к сердцу судьбу двух влюбленных и рассказали немцу о Гретна-Грин и о том, как можно пожениться без согласия родителей. Той же ночью влюбленные сбежали, причем им помогал сам министр Уэсли.
Гвинет, перестав намыливать руки, взглянула на Энн:
– Должно быть, это было совсем просто, ведь они жили близко?
– Ну конечно, мисс. Говорят, отец девушки помчался за ними, но опоздал – бракосочетание уже состоялось.
– И с тех пор они жили счастливо, – подвела итог Гвинет.
– Да, мисс. Так и было. Но это еще не вся история. – Энн взяла гребень и принялась расчесывать кудри Гвинет. – Тот приехавший вместе с Чарлзом Уэсли художник, о котором я упоминала в самом начале, по прибытии в Лондон нарисовал четыре картины, посвященные этому событию.
У Гвинет тут же заработало воображение. Одна картина – первая встреча влюбленных; другая – парочка влюбленных, за которыми по пятам мчатся на лошадях отец и слуги; третья – быстрый обряд бракосочетания, и, наконец, четвертая – возможно, благословляющий отец или, может быть, он и она возвращаются в Германию.
– На одной из картин стоит маленькая деревенская девочка с босыми ногами, вся в лохмотьях, и смотрит с благоговением на происходящее. – Голос Энн вернул Гвинет к действительности. – Ну и когда новобрачная увидела эти картины, она попросила мужа отвезти ее снова в Гретна-Грин, чтобы найти эту девочку.
– А что, эта девочка действительно была? Не выдумал ли ее художник?
– Не-а, мисс. Деревенская девочка существует на самом деле, как вы или я.
– Они нашли ее?
– Да. – Энн кивнула, просияв от радости. – Девочку в лохмотьях звали Эффи, она родилась в очень бедной семье, жившей в конце деревни. В семье было шестеро детей, и уже поспевал седьмой ребенок, так что отец с матерью с радостью согласились продать Эффи только что поженившейся паре.
– Они продали свою дочь? – недоверчиво спросила Гвинет.
– Да, мисс.
– Но ведь родители девочки ничего не знали об этих людях. А что, если новые родители чем-то навредили бы ребенку?
– Когда, мисс, вы так бедны, вас вряд ли будут волновать подобные мысли.
Энн наклонила голову Гвинет чуть вперед и принялась намыливать ей волосы.
– Можете быть спокойны – наша Эффи уехала в Германию вместе со своими новыми родителями, получила там достойное воспитание и стала настоящей леди. Говорят, когда выросла, она вышла замуж за настоящего графа и никогда уже больше не вспоминала о своем нищем детстве и убогом ветхом домике на окраине Гретна-Грин.
– Не очень-то счастливая история, – тихо произнесла Гвинет. – Особенно для ее семьи. Она могла бы приехать домой, чтобы просто навестить родителей или даже помочь деньгами.
Служанка начала споласкивать волосы Гвинет, но тут ей попало мыло в глаза, и она крепко зажмурилась.
– Я никогда не думала об этом, – задумчиво произнесла Энн.
Внезапный стук в дверь испугал девушек. Чтобы смыть щипавшее глаза мыло, Гвинет плеснула водой в лицо, но от этого легче не стало.
– Это, наверное, один из ребят с теплой водой для ополаскивания, – объяснила Энн, бросаясь к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103