– Отлично, – ответил Гидеон, и потерпевший поражение фотограф поплелся, ворча, к ближайшему салуну.
– Пусти меня! – прошипела наконец Уиллоу. Гидеон с легкостью держал ее, не обращая на нее никакого внимания.
– Норвилл!
Норвилл выпрямился, надев на нос очки.
– Да?
– Благодарю вас.
Норвилл взглянул в покрасневшее от бешенства лицо Уиллоу и печально улыбнулся.
– К вашим услугам, Маршалл, – сказал он, а потом, почувствовав неловкость, повернулся и поспешил в редакцию газеты.
– Убери от меня свои руки, Гидеон Маршалл! – выдохнула Уиллоу.
Сделав ей это одолжение, Гидеон отпустил ее:
– Иди домой, Уиллоу.
– Не указывай мне, что делать, ты, жалкий, кровожадный…
Гидеон не сводил глаз с Уиллоу, рука его потянулась к шерифской звезде на пиджаке и ловко отколола ее.
– Ты пойдешь домой, – выдавил он, – и останешься там, миссис Маршалл, пока я не приду за тобой.
– Черта с два! Не пойду!
– Черта с два, пойдешь. И пошевеливайся, дорогая, пока я не забыл, что ты сегодня пережила, не затащил тебя в участок и не отшлепал как следует!
Что-то в его взгляде остановило Уиллоу, и она проглотила слова, готовые сорваться с языка.
– Мои братья мертвы, – деревянным голосом сказала Она как бы против своей воли.
– Да, – ответил он, все еще не отводя взгляда от жены.
– С-спасибо, что велел внести их внутрь, Гидеон. Гидеон молчал.
– Я хочу видеть их, – прервала она молчание. – Пожалуйста. Хоть разок, до того… до того…
Он поднял руку.
– Хорошо, – сказал он и впустил ее в участок, где Кой, Рэйли и Стивен лежали, привязанные к деревянным щитам.
Хильда рыдала, не в силах забыть свое второе ужасное приключение на Западе.
– Дафна, пожалуйста, – причитала она. – Не заставляй меня возвращаться одной! Что я скажу твоему папе? Что, если нас снова ограбят? Что, если…
– Тише, – перебила ее Дафна, сжимая пухлые руки кузины. – Ты будешь в полной безопасности.
– Это после того, как дядя Джек узнает, что я оставила тебя здесь?
Дафна вздохнула, у нее не было сил спорить.
– Бог в помощь, Хильда. И скажи, пожалуйста, папе, что у меня все будет в порядке в Вирджинии-Сити…
– Хорошо! – пролепетала Хильда, покрываясь красными пятнами. – Дафна Робертс…
– Отправляемся! – крикнул кондуктор.
– До свидания, – твердо настаивала Дафна, целуя влажную щеку кузины. – Храни тебя Бог, Хильда.
Хильда нехотя села в идущий на восток поезд, прижимая платок к глазам.
Дафна проводила отъезжающий поезд, помахав Хильде, пока та не скрылась из вида. Потом медленно повернулась и пошла к центру города.
Сухие, глубокие всхлипывания Девлина разрывали сердце Дав Трискаден, словно когти свирепого зверя. Что могла она сказать, когда неизбежное произошло? Конечно же, ничего. Она могла лишь обнять его, разделив с ним боль.
Он отодвинулся от нее и обхватил голову руками, а Дав похлопала его обеими руками по широким отяжелевшим плечам.
– На его голове был мешок… голова прострелена… – бормотал он.
– Знаю, Девлин, знаю.
– Они радуются – все эти безмозглые косоглазые белки так рады, что это случилось… что Тадд застрелил моего Стивена…
– Нет, Девлин.
– Ивейдн была бы рада. Она его ненавидела. Дав продолжала гладить его:
– Так нельзя, Дев. Ты же знаешь, так нельзя.
– Я много лет искал его. Ты знала, что я искал его, Дав? А он не поверил, что я люблю его… Стивен не верил!
– Он знал это, милый!
– Нет! Он умер, считая, что его отцу наплевать…
Дав потянула Девлина за плечи, и он, словно ребенок, прижался к ее великодушной груди, разбитый своим горем.
– Ш-ш-ш, – мягко успокаивала она. – Ш-ш-ш.
В комнате было сумрачно, стоял тяжелый запах. – Сказав Кою и Рэйли последнее «прости», Уиллоу прошла мимо них, остановившись возле фигуры в капюшоне, которая была когда-то Стивеном – красавцем, заблудшим Стивеном. Боже милостивый, чем будет мир без него, без его дружбы, его смеха, его любви?
Слезы затуманили глаза Уиллоу, когда она взяла вялую руку Стивена в свою, поглаживая ее большим пальцем. Что-то ожило в ней, необъяснимое и непонятное, и она посмотрела на залитую кровью ткань, скрывавшую его лицо, а потом и на руку, которую держала.
– Гром и молния, – прошептала она и, метнув взгляд в сторону офиса, где ее ждали Гидеон с гробовщиком, она медленно расстегнула испачканную рубашку Стивена.
Громкий стук встряхнул Гидеона, душа которого была не на месте. Он вскочил со стула, оттолкнул гробовщика и вбежал в комнату, где положили тела.
Уиллоу лежала на полу без сознания.
Гидеон вскрикнул и, встав на колени, взял ее на руки.
– Воды, – прохрипел он растерявшемуся гробовщику. – Принесите воды.
Она пошевелилась, тихо всхлипывая:
– Стивен.
Гидеон зарылся лицом в ее волосы, роняя слезы. Теперь все кончено, все кончено! И он навсегда потерял ее.
– Шериф, вот вода…
Гидеон замер, поднял голову и дрожащей рукой взял стакан.
– Уиллоу! – умолял он, прижимая стакан к ее груди. – Уиллоу!
Она медленно открыла восхитительные карие глаза и улыбнулась, точно жизнь для нее не кончалась. Словно она не обвиняла мужа в смерти братьев.
– Гидеон, – сказала она.
– Вот, выпей, – охрипшим голосом велел он. Уиллоу послушно отпила несколько глотков холодной воды, как бы делая ему одолжение.
– Пожалуйста, п-пойдем домой.
Зная, что лицо у него мокрое от слез, и не обращая внимания на это, Гидеон кивнул.
– Ты подержишь меня на руках, пока я не усну?
К горлу Гидеона подкатил комок.
– Да, – сказал он, отставил стакан в сторону и поднялся, держа Уиллоу на руках.
Коляска покатила к их дому. Дому, который Гидеон купил ради своих высоких, но так и неосуществившихся надежд, в котором теперь царила тишина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72