– Вы обещали рассказать мне, зачем вам понадобился Барнард Сандерсон, милочка.
– Вообще-то это не мой секрет, но я надеюсь, Лилия меня поймет… – осторожно произнесла Алана.
– Вы можете на меня положиться! Я никому ничего не скажу! – заверила ее Дотти. – Я не имею привычки выдавать чужие тайны.
– Именно поэтому я поделюсь с вами тем, что поведала мне в порыве откровенности Лилия. Надеюсь, тогда вам станет понятно, почему для меня так важна встреча с полковником… – взволнованно начала Алана.
Дотти была так захвачена трагической историей влюбленных, что даже забыла про слуг, и они, пользуясь рассеянностью хозяйки, поспешили завершить уборку.
Когда Алана добралась до конца, носовой платочек Дотти промок от слез.
– Лилия считает, что Барнард Сандерсон мертв, а он, оказывается, жив! – воскликнула Алана.
– Да, но почему вы не допускаете мысли, что он нарочно не давал ей о себе знать? Может быть, полковник не любил Лилию и хотел от нее избавиться?
– Может быть. Но тогда мне тем более нужно с ним поговорить! Если он равнодушен к Лилии, пусть она по-прежнему считает его покойником.
Дотти кивнула.
– Что ж, это разумно, дорогая. А вдруг… – глаза ее восторженно засияли, – а вдруг… вы только представьте себе… что, если они до сих пор безумно любят друг друга и вы поможете им соединиться?
– Я мечтаю о том, чтобы Лилия была счастлива. Она не заслужила такого горя.
Дотти встала и, деловито постукивая веером по ладони, заявила:
– Завтра мы нанесем визит полковнику Сандерсону. А чтобы не нарваться на отказ, мы не будем писать ему записок, а заявимся без предупреждения – и дело с концом!
Алану позабавило решение Дотти.
– Но под каким предлогом мы приедем к человеку, который совершенно не жаждет нас видеть? По крайней мере меня!
– О, изобрести предлог не составит труда! – лукаво подмигнула ей Дотти. – Мой фирменный куриный бульон, который так полезен больным, известен на всю округу. Полковник имел неосторожность пожаловаться в письме на нездоровье… Что ж, пускай теперь пеняет на себя! Я, как истинная христианка, собственноручно принесу бедному больному кастрюльку целебного куриного бульона!
На губах Аланы заиграла озорная улыбка:
– Вы коварная интриганка, Дотти Синглетон!
Пожилая женщина весело рассмеялась:
– Что правда, то правда, и если кто-нибудь будет убеждать вас в обратном, я надеюсь, вы за меня заступитесь! Ладно, попробуем рискнуть и поехать к полковнику. Но имейте в виду: это может нам выйти боком! И нам, и особенно вашей свекрови!
– И все-таки я хочу попытать счастья. Хотя бы для того, чтобы Лилия перестала винить себя в гибели Сандерсона. Короче говоря, хуже не будет!
Дотти пытливо вгляделась в лицо Аланы:
– А как может отнестись к этой затее ваш муж?
Алана опустила глаза:
– Я думаю, он мне этого не простит.
– Но зачем тогда рисковать, скажите на милость? – недоуменно спросила Дотти.
– Я ведь уже объяснила… – тихо произнесла Алана. – И меня не страшат последствия.
Дотти покачала головой.
– Неужели вы готовы устроить счастье свекрови, поплатившись при этом своим собственным семейным благополучием?!
– Да. Пусть будет так. У меня нет выбора, – твердо ответила Алана.
Николас взбежал на крыльцо дома Кэлдвеллов и постучался. Поместье покойного отца Аланы было значительно меньше Беллинджер-Холла, однако земли здесь отличались плодородием и урожаи были самыми большими во всей округе. Во время войны дом и хозяйственные постройки сильно пострадали от пожаров, но теперь все было заново отстроено, и семейство Кэлдвеллов процветало.
Дверь отворилась, и на пороге вырос пожилой дворецкий. Когда он узнал Николаса, его морщинистое черное лицо расплылось в улыбке:
– Мастер Николас! Добро пожаловать! Давненько вы к нам не заглядывали.
Николас вошел в прихожую, с трудом припоминая обстановку этого дома. Он и вправду не был здесь много лет.
– Рад тебя видеть, Хэмиш. Дональд дома?
– Нет, сэр. Хозяин уехал в Вашингтон. А мисс Элиза дома. Провести вас к ней?
– Да, пожалуйста.
И Николас прошел вслед за Хэмишем в зеленовато-бежевую гостиную. Элиза сидела с вышиванием у окна.
При виде Николаса она вскочила со стула и кинулась к нему, протягивая руку. Сердце ее радостно забилось: Элиза была втайне влюблена в хозяина Беллинджер-Холла.
– Николас! Как мило, что вы решили нас навестить! Мы так давно не виделись.
Николас вгляделся в ее лицо, ища сходство с Аланой, и, к своему удивлению, обнаружил, что оно есть – и весьма немалое! Те же глаза, хоть и посветлее, тот же вздернутый носик, та же молочно-белая кожа… Однако Алана затмевала своей красотой всех вокруг, а Элиза была лишь миловидна, не более того.
Николас спохватился, вспомнив причину своего визита, и сурово сказал:
– Мне сообщили, что Дональд увез Алану в Вашингтон. Это правда?
В глазах Элизы вспыхнула ревность.
– Да! Она остановилась у Дотти Синглетон. Понятия не имею, что она там забыла.
– У Дотти Синглетон? – растерялся Николас. – У хозяйки знаменитой вашингтонской гостиной?
– У нее самой! – с тайной завистью подтвердила Элиза и добавила как бы между прочим: – Дональд попросил Алану встретиться с членами комитета, который он возглавляет. Я толком не знаю, в чем там дело, но, по-моему, это как-то связано с индейцами.
– Да, но как Дональд мог увезти куда-то мою жену без моего разрешения? – возмутился Николас.
Элиза пренебрежительно скривилась:
– Вы же знаете, какой Дональд сумасброд! А в последнее время он еще и возомнил себя спасителем индейцев.
Николасу постепенно становилось понятно, зачем Алана отправилась в Вашингтон, однако он по-прежнему не был в восторге от чрезмерной самостоятельности своей жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94