— Неужели любовники не могут придумать метафор посвежее?
— Сомневаюсь, — усмехнулся Джерваз. — В противном случае они стали бы не любовниками, а поэтами. — Отпив еще чуть-чуть, виконт подержал напиток во рту, словно для того, чтобы убедиться, что его обжигает крепость бренди, а не горящая страсть. — М-да! Раз ты молода и скромна, я уж не стану говорить о твоей груди, до которой так и хочется дотронуться губами, о тонкой талии и о манящих бедрах.
Диана зарделась, когда Сент-Обен перешел от слов к делу.
— Да, не стоит говорить об этих частях тела, а то скромница вроде меня может и застесняться.
— А потом, — продолжил виконт, — я, пожалуй, подумаю, как еще можно использовать бренди. — Он сдвинул в сторону полу ее халата, и его взору предстала прекрасная, полуобнаженная грудь Дианы. Обмокнув палец в бокал с бренди, Джерваз провел им по горлу девушки и по ложбинке между грудей. А затем, нагнувшись к ней, он поцеловал горячими и твердыми губами влажный след, оставшийся на ее коже.
Задрожав, Диана судорожно вздохнула.
— Девственница очень бы удивилась, — с трудом вымолвила девушка и поспешила добавить:
— Но ей бы это весьма понравилось.
Джерваз с улыбкой приподнял голову, его губы были всего в нескольких дюймах от ее лица.
— А потом, — тихо проговорил он своим низким голосом, — я бы ненадолго отпустил ее, чтобы она могла привыкнуть к новому для нее состоянию возбуждения. Но отпустил бы ненадолго. — С этими словами виконт припал к губам Дианы. На этот раз поцелуй не был жадным, нет, он был ленивым и неспешным. Джерваз словно пробовал ее губы на вкус.
Диана обомлела. Она стала опасаться, что никогда не сможет постичь науку поцелуя и занятий любовью. Они откинулись на спинку дивана, и девушка запустила пальцы в густые волосы Джерваза.
Когда бесконечный, сладостный поцелуй прервался, виконт с улыбкой отбросил с лица Дианы курчавую прядь длинных волос.
— Невинная девушка едва ли смогла бы так умело целоваться, — заметил он.
Итак, пока все получалось неплохо. Сент-Обен ничего не заподозрил, и хотя Диана все еще мучилась сомнениями, тело ее, похоже, знало, что делать.
— Но ведь, — рассмеялась Диана, — мы уже позволяли себе целоваться?
— М-м-м… Возможно, ты и права. Приподняв Диану, виконт стянул халат с ее плеч. Шелковая рубашка едва прикрывала ее груди, к тому же ткань была так тонка и прозрачна, что не скрывала того, что под ней находилось. Тело Дианы напряглось, где-то в глубине тихо занялся пожар, который начал быстро распространяться. Девушка застонала от наслаждения.
Поднявшись на ноги, Сент-Обен прижал к себе Диану.
— Ну вот, — шепнул он ей на ухо. — Теперь, полагаю, ты готова к следующей ступени. — Голос его сорвался.
Девушка подняла лицо к Джервазу и подставила губы для нового поцелуя. Немедленно ответив на ее немой призыв, молодой человек легко поднял Диану и, не прерывая поцелуя, понес ее в спальню.
Положив Диану на кровать, Сент-Обен принялся ласкать ее тело. Белая кожа девушки так и светилась под его загорелой рукой.
На тумбочке у кровати в подсвечнике горело пять свечей. Джерваз стал гасить их — одну за другой.
— Ну вот, — хрипло проговорил он. — Слабого света будет достаточно, чтобы ты не так стеснялась. — Задув четыре свечи, виконт остановился. — Этого довольно. Не могу же я оставить нас в полной тьме. Тогда мне не увидеть твоего прекрасного тела.
Света от одной свечи было достаточно, чтобы все разглядеть. Голубые глаза Дианы мерцали, губы слегка приоткрылись. Одну ногу девушка согнула в колене, и рубашка отбрасывала на ее бедра заманчивую тень, которую Джервазу тут же захотелось рассеять.
Вдруг Сент-Обена охватило какое-то странное чувство. Он никогда не любил. Его опыт общения с девственницей привел к настоящему несчастью, и теперь ему внезапно показалось, что Диана — именно та девушка, о которой он мечтал всю жизнь. Ее нежное, чувственное тело словно само навевало мысли о невинности, и молодой человек неожиданно для себя самого захотел, чтобы все было именно так, как они играли — чтобы Диана была непорочной и они могли бы все начать сначала.
Наклонившись к ее лицу, он взял его в ладони и с жадностью впился в ее губы. Плевать на все — хоть раз в жизни он забудет о сковывающих его цепях и представит, что любим и достоин любви. Конечно, в жизни такого быть не могло, но в глубине души он именно о таких мгновениях и грезил.
— Господи, Диана, не позволяй мне обижать тебя, — нежно и страстно промолвил он. — Ты… ты — необыкновенная…
Она обвила его шею руками, и Джерваз прижался к ней всем телом. Лишь мысль о том, что одежда мешает им, заставила виконта оторваться от Дианы и сесть. Диана потянулась, чтобы помочь ему справиться с пуговицами рубашки.
— Я не слишком развязна для своей роли? — спросила девушка, осторожно погладив его грудь.
— Может, и так, — выдохнул Джерваз, — но только не останавливайся. — Ему и в голову не приходило, что столь легкое прикосновение может так волновать!
На лице Дианы появилось шаловливое выражение, и Сент-Обену стоило больших усилий не броситься на нее сразу.
Он приподнял Диану и, сняв с нее рубашку, залюбовался ее обнаженным телом. Слава Богу, он оставил гореть свечу — такую красоту нельзя скрывать в темноте.
Вытянувшись рядом с ней, Джерваз стал осыпать мелкими поцелуями ее грудь и шею, а рука его скользнула к шелковистым волоскам, прикрывающим ее лоно. Диана конвульсивно содрогнулась.
— Расслабься, — прошептал виконт. — Не надо торопиться. Я буду ласкать тебя столько, сколько захочешь.
Когда Диана слегка раздвинула ноги, когда, казалось, вся ее разгоряченная кожа запульсировала от желания, Сент-Обен медленно, осторожно вошел в нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132