Однако естественное дружелюбие Рейн Марло было ему несвойственно. Кензи Скотт всегда стоял поодаль от мира обычных людей. За исключением Рейн. Он не мог представить, что их детские годы в чем-то похожи, но они легко находили общий язык.К тому времени, когда все собрались на вечеринку, чтобы отметить окончание съемок, усталость была всеобщей, эмоции бурлили, как шампанское. За время работы все участники проекта превратились в большую сплоченную семью, хотя это было и не всегда к лучшему. Так как фильм удался и все получили удовлетворение, сознание, что эта семья вот-вот вынуждена будет прекратить свое существование, провоцировало объятия даже между людьми, которые никогда не испытывали особой симпатии друг к другу.Кензи и Рейни обменялись несколькими красноречивыми взглядами через зал лондонского ресторана, арендованного для вечеринки. Но он не делал попытки подойти к ней до самого конца, а когда наконец решился, его на полпути остановил режиссер.– Кензи, – начал Гомолко, обнимая своего главного актера за плечи, – вы сделали все, на что я рассчитывал, и даже больше. Черт побери, готов поспорить, что вы лучший сэр Перси.Кензи мягко высвободился – он не особенно любил обниматься с мужчинами.– Это ваша заслуга, Джим. Вы сумели превосходно снять все сцены, не только любовные, но и авантюрные. – И Кензи, и Рейн часто спорили с Гомолко, убеждая снять любовные сцены более иллюзорными, как воспоминания героев, но такие споры обычно забываются, когда фильм сделан. – Это будет настоящий «Цветок».Смеясь, Гомолко направился к художнице по костюмам, чтобы выразить ей благодарность за превосходную работу. Кензи снова устремился к Рейн, избегая вероятности встретиться глазами с кем-то еще, чтобы его опять не перехватили на полпути. Он распрощался со всеми, и сейчас она была единственная, кого он хотел.Несмотря на круги под глазами, она встретила его с трепетной улыбкой. Сыграв последнюю сцену, Рейн сбросила ненавистный корсет, не в силах сдержать возглас ликования, и осталась в кружевном белье Маргариты. Если у Кензи нет больше собственных сцен, то он может увезти ее.Сегодня на ней было платье, похожее на полупрозрачную тунику. Легкий, словно дымка, зеленый шелк обвивал ее лодыжки при каждом шаге. Протянув к нему руки, она проговорила:– Кензи, за все это я должна благодарить тебя. Спасибо, что рекомендовал меня в этот фильм. Эти съемки, пожалуй, один из лучших моментов моей жизни.Он хотел обнять ее, так как у обоих дрожали колени. И с галантностью, присущей его герою – сэру Перси, наклонился поцеловать ее руку.– Но я выбрал тебя не только из-за этого фильма. Мы договорились о свидании после того, как съемки закончатся. Тебе это по-прежнему интересно?– Да. – Ее голос задрожал. – Но я предупреждаю тебя, что сейчас мне больше всего хочется лечь в постель и спать целую неделю.– Какое совпадение! Я мечтаю о том же. – Она не успела ничего понять, как он уже подхватил ее на руки и понес через ресторан. И ей ничего не оставалось, как удобно устроиться, положив голову ему на плечо и обняв его за шею.Под восторженные возгласы и аплодисменты коллег он вышел на улицу к лимузину, который предварительно заказал. Рейн, смеясь, скользнула на кожаное сиденье.– Раньше женщину увозили на белом коне, похоже, у нас современная версия. А ты, оказывается, романтик, Скотт.Он зажал ее лицо в ладонях, заглядывая в серо-зеленые глаза и любуясь тонкими чертами ее лица. Не выдержал и прижался губами к ее губам. В течение пяти месяцев они целовались перед камерой. Этот поцелуй был только для них двоих – проникновенный, интимный, неторопливый.Когда он оставил ее, она глубоко вздохнула:– Чудесно. Почти так же романтично, как в кино, когда мы обменивались клятвенными заверениями в любви перед камерой.– Как ты сказала, у меня есть вкус, – пробормотал он, едва касаясь губами ее шеи. Хотя он страшно хотел ее, усталость удержала его от поспешных действий, заставив наслаждаться прелюдией без желания сорвать с нее одежду. Чуть позже у них будет достаточно времени.Они подъехали к лондонскому аэропорту, до этого момента Рейн ни разу не посмотрела в окно.– Черт побери, что мы здесь делаем?– Летим в Калифорнию.– Но мои вещи? У меня даже паспорта с собой нет.– Не волнуйся. Я подкупил Эмми, все твои вещи ждут тебя.Тихонько смеясь, Рейн беспомощно отклонилась на белое кожаное сиденье.– Меня похитили! Что за странный способ заканчивать работу? Я надеюсь, мы летим первым классом?– Даже лучше…Ассистент Кензи очень постарался, и все приготовления их исчезновения планировались с величайшей тщательностью. Когда они подъехали к частному самолету, глаза Рейн стали величиной с блюдце.– Кензи, это твой самолет?– И да, и нет. Я владею акциями в сети частных самолетов. Когда владелец акций хочет куда-то полететь, акционерное общество должно предоставить ему самолет. – Они поднялись по ступенькам и вошли в салон, обставленный как уютная гостиная. Стюардесса обратилась к ним с мелодичным французским акцентом:– Месье Скотт, мадемуазель Марло, я Рашель. Могу я что-то сделать для вас?Он обменялся взглядами с Рейни, бедняжка еле держалась на ногах.– Мы оба ужасно устали и хотим спать. И пожалуйста, не будите нас до Бостона.Когда Рашель скрылась в кабине пилота, Рейн огляделась по сторонам.– А где же кровать?Кивнув на стену позади них, Кензи опустился в глубокое кожаное кресло, застегнул ремень.– В хвосте есть прелестная маленькая спальня и ванная, я выбрал этот самолет по этой причине.Она села рядом с ним, застегнула ремень и потянулась к его руке.– Это делает салон первого класса похожим на каюту океанского лайнера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117