ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Но Элизабет даже не подошла к ней. Что она могла сейчас сказать Адаму? Самое ужасное, самое чудовищное в их прощании было в том, что при всем ее добром отношении к Адаму в глубине души она ни на секунду не усомнилась в правильности принятого ею решения. Она вышла из дома и по белеющей в темноте гравийной дорожке пошла к гаражу.
– Боже, не могу поверить! – вскричала Элен с непритворным изумлением.
Было девять часов утра. Она приехала из Цзюлуна, чтобы увидеться с Элизабет или, если той нет, с Адамом. Ее очень обеспокоил отказ Чана позвать Элизабет к телефону.
От Адама сильно несло перегаром. Его домашний пуловер выглядел так, словно Адам в нем спал.
– Увы, это правда, – убитым голосом произнес Адам. – Она в «Пенинсуле».
– Но она вернется! – с отчаянной решимостью, которая должна была убедить Адама в правоте ее слов, воскликнула Элен. – Обдумает все спокойно – и обязательно вернется.
Адам отрицательно покачал головой.
– Нет, – твердо ответил он. – Не вернется она, Элен, не вернется. – Помолчав, он добавил: – Она от него беременна.
– Боже правый... – Элен уставилась на него. Шок был таким сильным, что ей едва не сделалось дурно. – О, Адам, дорогой... Мне, право, жаль...
– Я не нуждаюсь в жалости, – сурово заметил он. – Мне нужна Бет. Нужно, чтобы она ко мне вернулась. – Адам с надеждой взглянул на Элен. – Поговори с ней! Постарайся ее образумить! Я уже сказал ей, что ребенок не помеха. Лишь бы она сама вернулась ко мне, все остальное не имеет значения.
– Я непременно поговорю, – ответила Элен довольно неуверенно. Наверняка Элизабет поступила так вовсе не с бухты-барахты, а если она еще и носит ребенка от Рифа, то Элен едва ли сможет уговорить подругу вернуться к законному мужу. – Ты пока займись собой, – сказала она Адаму. – У тебя сейчас ужасный вид. Прими душ, переоденься, а потом мы с тобой позавтракаем. Я попрошу, чтобы Чан сварил яйца и накрыл на стол.
– Спасибо, Элен, – благодарно сказал он. Как ни тяжело было ему, он понимал, что если что-то ему сейчас и нужно, то именно такое материнское отношение и покровительство.
Адам медленно вышел из комнаты, больше обычного припадая на раненую ногу. Она обратила внимание на эту усилившуюся хромоту.
– Черт бы тебя побрал, Риф Эллиот, – прошептала она. – Что бы тебе влюбиться в Жюльенну или в кого-нибудь другого... Тогда не было бы никаких разбитых сердец.
Глава 20
Элизабет обосновалась в «Пенинсуле». Измученная, почти без сил, она попросила дать ей одиночный номер, предупредив, что может прожить в отеле довольно долго. Она была уверена, что Риф, узнав о ее переезде, будет настаивать, чтобы она перебралась к нему. Но переезжать к Рифу она не собиралась. Во всяком случае, пока. Она ушла от Адама не для того, чтобы сразу переселиться к другому мужчине. Она покинула его потому, что не могла более хранить ему верность, на которую он имел полное право рассчитывать.
Она устало прошлась по комнате. Выложила туалетные принадлежности на полочку в ванной комнате. Бросила на постель ночную рубашку. На туалетном столике стоял графин с холодной водой. Элизабет налила себе стакан и с удовольствием выпила. Она не хотела, чтобы ее сейчас беспокоили служащие отеля. Не нуждалась она ни в еде, ни в спиртном. Ей хотелось только спать и спать.
Она медленно разделась. От слез ее лицо осунулось, голова сильно болела. Повесив одежду на спинку стула, она с удовольствием приняла прохладный душ и легла.
Вот она и ушла от Адама. Ее усталый мозг жаждал забыться спасительным сном. К счастью, наступила ночь и этот ужасный день закончился. Движение по Солсбери-роуд понемногу стихло. Она сделала единственное, что и должна была сделать: прямо объявила Адаму о своей любви к Рифу. Сказала и о своей беременности. Она обязательно родит ребенка. Улыбнувшись при этой мысли, Элизабет закрыла глаза и тотчас же заснула.
На следующее утро она не сразу отправилась в больницу. Вместо этого поехала на Натан-роуд, в квартиру Ли Пи. Если уж начинать новую жизнь, то следует во главу угла поставить музыку. Слишком долго Элизабет была вынуждена оставлять ее на задворках.
Она была бледна и выглядела нездоровой, но ее глаза горели тем огнем, который маэстро сразу и безошибочно почувствовал. Не желая терять времени и не сказав ни слова по поводу ее затяжного отсутствия, он счел благоразумным промолчать.
Ли Пи сразу же пригласил ее к роялю, но вовсе не для того, чтобы она что-то играла, как в прошлый раз. Он начал с азов.
– Сыграйте мне ре-мажорную гамму в двух октавах, – сказал он. – Так легато, как сможете.
После первого же звука он остановил ее.
– Нет, нет, сесть вы должны по-другому. Вот так, хорошо. Ну а теперь еще разок.
Именно это ей и было нужно. Три часа кряду она играла и думать забыла об Адаме. Забыла и о Рифе. Даже о своей беременности.
Когда пришло время обеда, они перекусили рисом с рыбой. Элизабет рассказала Ли Пи, что всегда считала чрезвычайно трудным Второй фортепианный концерт Бартока. В ответ Ли Пи улыбнулся, и на какое-то мгновение его лицо покрылось множеством морщинок.
– Нет трудных музыкальных произведений, Элизабет. Все зависит от опыта, от квалификации пианиста.
Она улыбнулась, понимая его правоту. Ей доставляла удовольствие сама мысль о том, что она опять работает, серьезно занимается музыкой и, возможно, добьется больших успехов.
– Вы придете завтра? – спросил он, провожая Элизабет до двери.
– Я буду приходить ежедневно, – ответила она, и ее прекрасное лицо в эту минуту очистилось от следов душевных мук. Она чувствовала себя уверенно, голова была ясной.
– Но запомните, – предупредил он, – запомните, что во время концерта следует думать о темпе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197
– Боже, не могу поверить! – вскричала Элен с непритворным изумлением.
Было девять часов утра. Она приехала из Цзюлуна, чтобы увидеться с Элизабет или, если той нет, с Адамом. Ее очень обеспокоил отказ Чана позвать Элизабет к телефону.
От Адама сильно несло перегаром. Его домашний пуловер выглядел так, словно Адам в нем спал.
– Увы, это правда, – убитым голосом произнес Адам. – Она в «Пенинсуле».
– Но она вернется! – с отчаянной решимостью, которая должна была убедить Адама в правоте ее слов, воскликнула Элен. – Обдумает все спокойно – и обязательно вернется.
Адам отрицательно покачал головой.
– Нет, – твердо ответил он. – Не вернется она, Элен, не вернется. – Помолчав, он добавил: – Она от него беременна.
– Боже правый... – Элен уставилась на него. Шок был таким сильным, что ей едва не сделалось дурно. – О, Адам, дорогой... Мне, право, жаль...
– Я не нуждаюсь в жалости, – сурово заметил он. – Мне нужна Бет. Нужно, чтобы она ко мне вернулась. – Адам с надеждой взглянул на Элен. – Поговори с ней! Постарайся ее образумить! Я уже сказал ей, что ребенок не помеха. Лишь бы она сама вернулась ко мне, все остальное не имеет значения.
– Я непременно поговорю, – ответила Элен довольно неуверенно. Наверняка Элизабет поступила так вовсе не с бухты-барахты, а если она еще и носит ребенка от Рифа, то Элен едва ли сможет уговорить подругу вернуться к законному мужу. – Ты пока займись собой, – сказала она Адаму. – У тебя сейчас ужасный вид. Прими душ, переоденься, а потом мы с тобой позавтракаем. Я попрошу, чтобы Чан сварил яйца и накрыл на стол.
– Спасибо, Элен, – благодарно сказал он. Как ни тяжело было ему, он понимал, что если что-то ему сейчас и нужно, то именно такое материнское отношение и покровительство.
Адам медленно вышел из комнаты, больше обычного припадая на раненую ногу. Она обратила внимание на эту усилившуюся хромоту.
– Черт бы тебя побрал, Риф Эллиот, – прошептала она. – Что бы тебе влюбиться в Жюльенну или в кого-нибудь другого... Тогда не было бы никаких разбитых сердец.
Глава 20
Элизабет обосновалась в «Пенинсуле». Измученная, почти без сил, она попросила дать ей одиночный номер, предупредив, что может прожить в отеле довольно долго. Она была уверена, что Риф, узнав о ее переезде, будет настаивать, чтобы она перебралась к нему. Но переезжать к Рифу она не собиралась. Во всяком случае, пока. Она ушла от Адама не для того, чтобы сразу переселиться к другому мужчине. Она покинула его потому, что не могла более хранить ему верность, на которую он имел полное право рассчитывать.
Она устало прошлась по комнате. Выложила туалетные принадлежности на полочку в ванной комнате. Бросила на постель ночную рубашку. На туалетном столике стоял графин с холодной водой. Элизабет налила себе стакан и с удовольствием выпила. Она не хотела, чтобы ее сейчас беспокоили служащие отеля. Не нуждалась она ни в еде, ни в спиртном. Ей хотелось только спать и спать.
Она медленно разделась. От слез ее лицо осунулось, голова сильно болела. Повесив одежду на спинку стула, она с удовольствием приняла прохладный душ и легла.
Вот она и ушла от Адама. Ее усталый мозг жаждал забыться спасительным сном. К счастью, наступила ночь и этот ужасный день закончился. Движение по Солсбери-роуд понемногу стихло. Она сделала единственное, что и должна была сделать: прямо объявила Адаму о своей любви к Рифу. Сказала и о своей беременности. Она обязательно родит ребенка. Улыбнувшись при этой мысли, Элизабет закрыла глаза и тотчас же заснула.
На следующее утро она не сразу отправилась в больницу. Вместо этого поехала на Натан-роуд, в квартиру Ли Пи. Если уж начинать новую жизнь, то следует во главу угла поставить музыку. Слишком долго Элизабет была вынуждена оставлять ее на задворках.
Она была бледна и выглядела нездоровой, но ее глаза горели тем огнем, который маэстро сразу и безошибочно почувствовал. Не желая терять времени и не сказав ни слова по поводу ее затяжного отсутствия, он счел благоразумным промолчать.
Ли Пи сразу же пригласил ее к роялю, но вовсе не для того, чтобы она что-то играла, как в прошлый раз. Он начал с азов.
– Сыграйте мне ре-мажорную гамму в двух октавах, – сказал он. – Так легато, как сможете.
После первого же звука он остановил ее.
– Нет, нет, сесть вы должны по-другому. Вот так, хорошо. Ну а теперь еще разок.
Именно это ей и было нужно. Три часа кряду она играла и думать забыла об Адаме. Забыла и о Рифе. Даже о своей беременности.
Когда пришло время обеда, они перекусили рисом с рыбой. Элизабет рассказала Ли Пи, что всегда считала чрезвычайно трудным Второй фортепианный концерт Бартока. В ответ Ли Пи улыбнулся, и на какое-то мгновение его лицо покрылось множеством морщинок.
– Нет трудных музыкальных произведений, Элизабет. Все зависит от опыта, от квалификации пианиста.
Она улыбнулась, понимая его правоту. Ей доставляла удовольствие сама мысль о том, что она опять работает, серьезно занимается музыкой и, возможно, добьется больших успехов.
– Вы придете завтра? – спросил он, провожая Элизабет до двери.
– Я буду приходить ежедневно, – ответила она, и ее прекрасное лицо в эту минуту очистилось от следов душевных мук. Она чувствовала себя уверенно, голова была ясной.
– Но запомните, – предупредил он, – запомните, что во время концерта следует думать о темпе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197