Когда Джанетта смогла спуститься в конюшню, чтобы поприветствовать Бена, ее головная боль поутихла. Она была уверена: Закари ожидает, что она будет чувствовать себя неловко за свое вчерашнее поведение, однако не собиралась оправдывать его ожидания.
Закари находился в конюшне, наблюдал за тем, как китайцы грузят вещи на мулов. Джанетта увидела, что и Бен, и Буцефал уже оседланы и готовы к путешествию. Закари затягивал ремни седельной сумки. Услышав шаги девушки, он обернулся и удивленно вскинул брови.
Джанетта с раздражением отметила, что на нем кремовая льняная рубашка, которой она еще не видела, и вообще Закари выглядел гораздо элегантнее, чем можно было бы ожидать от него после стольких дней пути. Рубашка была распахнута почти до талии, и в глаза девушки бросилась мускулистая грудь, покрытая курчавыми темными волосами.
– Завтракать будем по пути? – спросила она, решив всем своим видом демонстрировать, что события вчерашнего вечера несущественны и не стоит о них вспоминать.
– Да. Я подумал, что вам будет приятнее позавтракать на природе, чем здесь.
Закари продолжал смотреть на нее так, словно ждал от нее смущенных извинений.
Она приветливо погладила Бена и осталась довольна тем, что он выглядел отдохнувшим и сытым.
– Правильно подумали. – Джанетта начала привязывать свой саквояж к луке седла. – Значит, мы уже уезжаем?
Во взгляде Закари мелькнуло какое-то не совсем понятное выражение. Возможно, легкого разочарования тем, что она повела себя не так, как ожидал он, а возможно, и невольного восхищения.
Они позавтракали на берегу Цзялин, а затем продолжили путь. Их взору открывались все новые, захватывающие дух пейзажи. Справа текла широкая и глубокая река, цвет ее воды напоминал цвет жадеита. Слева тянулись пологие склоны, покрытые зелеными лесами. В полях, по которым шагали их пони, росло множество диких розовых кустов и солнечно-желтого барбариса. В воздухе стоял густой аромат; умиротворенность и красота потрясли Джанетту.
– Я просто влюблена в Китай, – внезапно вымолвила она с глубокой страстью в голосе.
На лице Закари появилась та самая улыбка, которая так разительно преображала черты его сурового лица.
– Мало кто из европейцев бывал в этой части Китая. Обычно они посещают Шанхай или дипломатический квартал в Пекине и очень редко путешествуют, чтобы увидеть настоящий Китай.
– Они боятся бандитов, – сказала Джанетта, вспомнив разговоры дяди и тети с гостившими у них европейцами.
– А вы не боитесь? – удивился Закари.
– Не настолько, чтобы отказать себе в удовольствии любоваться этой красотой.
Вдали виднелись серебристо-серые, серебристо-зеленые и серебристо-коричневые горы. Высоко в небе над их головами кружил воздушный змей. Из невидимой пагоды доносился тихий звон колоколов.
По мере того как Закари продолжал наблюдать за девушкой, улыбка исчезла с его лица. Хотя темноволосые взбалмошные женщины никогда не были в его вкусе, ему пришлось признаться самому себе, что его слова, так неосторожно сказанные вчера вечером, были правдой. Джанетта очень, очень красива.
Закари отвел взгляд, стараясь полностью заняться своим делом, то есть изучать окружавшие их цветы. Однако в памяти всплыл тот случай, когда Чарльз целовал Джанетту, а она и не пыталась сопротивляться, во всяком случае, пока не услышала, что он приближается к ним.
Тогда он жутко разозлился и одновременно испытал глубокое разочарование. Разозлился из-за того, что приезд Джанетты внес сумятицу в их экспедицию, а разочаровали его безответственность Чарльза и бесстыдство Джанетты.
Хотя, разумеется, он понимал, что побуждало Джанетту вести себя столь неприглядным образом. Одинокая молодая леди, без семьи, жизненные перспективы довольно мрачные. Ее ожидали возвращение в Англию и выбор: жить вместе с Сереной и ее мужем или одной, не считая слуг, в родовом поместье Холлисов. Выбор, прямо скажем, небогатый, и вполне можно понять, что Чарльз показался ей прекрасным потенциальным мужем. Вот Джанетта и вела себя так нагло, чтобы заманить Чарльза в ловушку.
Закари нахмурился. Черт побери, если учесть безусловную привлекательность Джанетты, общительный характер и впечатлительную натуру Чарльза, то это вполне могло бы сработать. А как только Джанетта достаточно скомпрометировала бы Чарльза, то есть позволила бы ему скомпрометировать себя, сэр Артур с радостью благословил бы этот брак.
Закари на удивление легко представил себе Джанетту в роли леди Рендлшем и обнаружил, что ему неприятна эта мысль. Несмотря на все свои замечательные качества, Чарльз просто не стоил Джанетты. Впервые в сознание Закари вкралась мысль, что в качестве ее мужа его собственная кандидатура гораздо предпочтительнее.
Поначалу эта мысль просто развеселила его. А затем ошеломила, когда Закари осознал, что она вовсе не смешная. После того случая, когда Джанетта появилась после купания в реке возле костра, похожая на наяду, он постоянно испытывал к ней сексуальное влечение. Вот и сейчас при мысли об этом Закари ощутил плотское желание. А ведь это не самый плохой поворот судьбы – жениться на женщине, к которой тебя постоянно влечет, к тому же умной и интересной.
А Серена? Серена, возможно, сейчас уже миссис Генри Плэкстол, а если даже и нет, то он все равно совершенно не знает ее. Да, она произвела на него сильное впечатление при первой встрече, но, если бы даже Серена не была обручена, у него просто не было бы возможности поближе узнать ее, убедиться, что ее личные качества именно такие, какими, по его мнению, они должны быть.
Пока Закари продолжал разбираться в своих удивительных и странных мыслях, Джанетта молча ехала рядом, тоже занятая своими мыслями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72