Он переживет потерю урожая пшеницы, если его корабль вернется с грузом, как запланировано, но он может оказаться в намного худшем положении. Очень рискованно прорывать французскую блокаду европейских портов, но он надеялся, что его планы не рухнут.Обри выбежала встретить его, и глаза газели искали на его лице проблеск надежды. Не найдя ничего, она уткнулась ему в плечо.Она услышала запах дыма от пожарища, пропитавший одежду, когда он обхватил ее и прижал к себе. Она понимала, что он не думал о ней, когда обнимал, ища утешения, но была счастлива предложить ему любую поддержку. Какую могла.– Джон говорит, что иногда такое случается – когда поля слишком сухие, а солнце слишком жаркое, колосья становятся как трут. Пожар ведь не пошел дальше живых изгородей, не так ли?Изгородь окружала полмили зерновых, по другую ее сторону лежало сгоревшее поле. В один прекрасный день он поймает виновника и положит конец его проделкам. Теперь же не стоило портить Обри настроение.– Нет, пожар не пошел дальше изгороди. И тебе должно быть приятно, узнать, что все кролики с пшеничного поля теперь зовут своим домом другое поле, если тебе захочется их когда-нибудь навестить.Хотя он пытался говорить беспечно, Обри не слышала веселья в его голосе. Ему не удалось скрыть от нее беспокойство по поводу такого множества бедствий, посыпавшихся на них. Она чувствовала многое, чего не могли уловить уши и глаза. Она подозревала, что за этими «случаями» стояло нечто большее, чем он мог признать, но сейчас была не ближе к его мыслям, чем месяц назад.– Кролики подождут. От вас песет как из коптильни. Идемте, Матильда греет ванну. Вам станет лучше, когда хорошенько отмоетесь.Остин воспротивился этой заботе, поставив ее обратно на неровную брусчатку.– Я должен найти кого-то, кто сменит Майкла в овчарне, да и Джону нужно помочь с животными. Пройдет время, пока я смогу прийти.Заметив болезненную хромоту, с которой он шел, Обри сдержала сердитую отповедь. Он пытался скрыть усиливающееся воспаление в колене еще с тех пор, когда слишком усердно работал на верфи, но Джон рассказал ей об этом. Она дала ему мазь, но никакое снадобье в мире не поможет, если Остин не будет давать ноге отдых и время от времени делать припарки. Раз уж он не позволял даже намекать на свой дефект, ей приходилось действовать обходными путями.– К овцам ушел один из работников с поля, а Майкл сейчас на кухне. Лошади вычищены, а Джейми и Джон заботятся о домашней живности. Если вы в один прекрасный день собираетесь стать богатым джентльменом, вы должны научиться перекладывать на других ваши заботы. Ни один человек не в состоянии сделать всего сам.Поскольку именно этим он и занимался с детских лет, Остин воспринял ее слова как какое-то откровение. Первый проблеск солнечного света пробился сквозь мрачные тучи, которые были его неизменными спутниками, и он посмотрел на запрокинутое личико со смесью досады и любопытства. Он всегда думал о ней как об изящном украшении его жизни, и то, что она смогла реально разделить его заботы, выглядело почти ересью. Хотя осознание, что проблемы по хозяйству были предвосхищены и разрешены без усилий с его стороны, сняло невидимую ношу с плеч.– Обри, маленькая моя, бывают дни, когда я верю, что вы ангел в человеческом облике. Если уж я король, то вы королева. Где обещанная ванна?Радость осветила глаза Обри, и они стали совсем зелеными. Когда Остин положил руку ей на плечи и, опираясь, как на трость, побрел в дом, Обри мысленно перебирала одну невозможную мечту за другой. Она научится работать рядом с ним, и он не сможет обходиться без нее. Когда он отправится в плавание, она поплывет вместе с ним. Она вылечит его ногу, спасет его репутацию, сделает его богатым. Тогда он не отправит ее прочь.Неосведомленный о надеждах, которые она строила, Остин погрузился в лохань с чувством благодарности и облегченья. Он еще не успел привыкнуть к тому, что его ждут с такой заботой. Луизе никогда не приходило в голову, что она должна следить за чьими-то желаниями, кроме собственных. Она всегда была занята только собой.Вопреки нецивилизованной жизни, которую вел последние годы, Остин всегда переодевался к обеду. Когда же он встал из ванны и обнаружил только халат вместо сюртука, он в замешательстве нахмурился. У него наверняка был чистый костюм, в который он мог переодеться.Стук в дверь, ведущую к Обри, заставил его поспешно облачиться в халат и не оставил времени на поиски брюк или сорочки. Наверное, их взяла служанка, чтобы отутюжить, и Обри принесла их назад.Когда ее муж откликнулся, Обри с улыбкой вошла в двери, облаченная в золотое атласное платье, которое удачно оттеняло ее загорелую кожу, с волосами, убранными на затылок простой лентой. Она, очевидно, тоже только что вышла из ванной.– Я подумала, что после таких бурных событий вы, возможно, предпочтете пообедать в наших покоях. Ваша мать сегодня вечером занята, так что кухарка приготовила только мясо. Джоан может нам прислуживать, как только вы будете готовы.Мысль о том, что придется сражаться с тесными бриджами и башмаками, тащиться вниз в холодную столовую, внезапно показалась Остину непривлекательной. Возможность вытянуть ногу у очага и любоваться игрой свечей на серебре и хрустале, одновременно рассматривая очаровательное создание, выглядела куда более привлекательной. Остин улыбнулся.– Я не одобряю ваших шалостей, но не могу отказаться от приглашения.Мясо оказалось приготовлено лучше, чем ожидал Остин. Скорбные морщины на его лице исчезли, пока он потягивал вино и отдыхал у камина. Он больше не думал о неудачах нынешнего дня и не производил впечатления человека, беспокоящегося об их последствиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125