– Я приехал вчера поздно вечером. Как поживаешь, дорогая?Когда Мэгги впервые познакомилась с Гамильтоном, его сильный акцент уроженца южных штатов – он говорил, растягивая слова, – очаровал ее, но она больше не заблуждалась на этот счет, так как слишком хорошо узнала, что скрывается за элегантной внешностью и напускным добродушием. Больше того: подавив гримасу отвращения, она даже подставила щеку для обязательного родственного поцелуя, когда Гамильтон, галантно встав при ее появлении, отодвинул стул и сделал шаг навстречу.Подумать только! Когда-то это семейство казалось ей таким культурным, таким любящим и благожелательным – взаимная предупредительность, воздушные поцелуи! Но это было давно, тогда молоденькая девушка еще не научилась отличать напускное от настоящего. С тех пор она поумнела.– Дэвид только что поднялся к себе. Ты его ищешь?Люси прекрасно знала, что ей нечего опасаться Мэгги как соперницы, но стоило Гамильтону проявить к кому бы то ни было хоть малейшее внимание, как это вызывало у нее патологическую ревность. Потому в ее голосе было столько же холода, сколько и во взгляде, устремленном на невестку. Сестра Лайла, крупная ширококостная женщина, угловатая и неуклюжая в движениях, с презрением отказывалась красить свои тусклые седые волосы, уложенные в короткую молодежную прическу, что совсем не украшало ее, равно как и яркое свободное клетчатое платье. В отличие от Лайла, Люси, которая была всего на два года старше него, для своего возраста выглядела плохо, но главное – казалась старше своих лет, и болезненно это переживала. С самого начала она невзлюбила молодую невестку и не старалась скрыть свою неприязнь, хотя внешне была неизменно вежлива, что Мэгги вполне устраивало.– Я действительно искала Дэвида, – ответила она, выдавив подобие улыбки. – Извините, но я поднимусь к нему.– Ты не позавтракаешь с нами?Судя по тону, Гамильтон был неподдельно разочарован, но Мэгги не обратила на него внимания и, покачав головой, прошла через большие стеклянные двери, ведущие с веранды на кухню.– Мэгги, ты поранила руку? – вдруг резко прозвучал голос Вирджинии. Вздрогнув от неожиданности, Мэгги обернулась и посмотрела на свекровь. Это была хрупкая, худая женщина, и в инвалидном кресле, где из-за обострившейся болезни сердца она проводила теперь большую часть времени, выглядела совсем маленькой и усохшей. Подобно Люси, она была когда-то высокой и крупной, но преклонный возраст и два сердечных приступа за последний год сильно подкосили ее физически и морально. Но, как всегда, ничто не ускользало от ее внимания, а ведь Мэгги казалось, что она прекрасно справилась со своей задачей и никто ничего не заметил.– Я… вывихнула запястье.Их взгляды встретились, и Мэгги заметила, как на мгновение глаза Вирджинии наполнились болью и в них мелькнула горькая догадка. Возможно, она как никто на свете, знала, что собой представляет ее единственный сын, и все же любила его, хотя не исключено, что во многом и осуждала его взгляды и поступки. Люси как-то сказала, что если бы Лайл совершил убийство, то Вирджиния собственными руками похоронила бы тело, а тайну унесла с собой в могилу. Она проговорила это с легкой улыбкой, но вполне серьезно. Мэгги подозревала, что именно ее, Мэгги, тело имела в виду Люси.– Хотите, я дам вам эпсомскую соль? – остановившись в дверях, обеспокоенно спросила Луэлла.– Нет-нет, я сама все сделаю. Пустяки. – И Мэгги с благодарностью улыбнулась одетой в белое форменное платье негритянке. Луэлле, маленькой худенькой женщине с только-только начавшими седеть волосами, стянутыми в тугой пучок на затылке, было почти шестьдесят, но расторопности в ней не убавилось, и она по-прежнему ловко управлялась на кухне. Она и ее муж Херд служили у Форрестов вот уже сорок лет, и, как Мэгги узнала из разговоров с соседями, их по Праву можно было считать членами семейного клана. С самого первого дня, когда Мэгги появилась в Уиндермире, еще не зная ни привычек, ни уклада семьи и чувствуя себя не в своей тарелке, Луэлла и Херд отнеслись к ней доброжелательно, и с тех пор она питала к ним теплые чувства.– На кухне вы найдете кофе и булочки, – добавила Луэлла.Махнув всем на прощание рукой, Мэгги последовала за ней на кухню и, еще раз отказавшись от предложения попарить руку в теплом растворе соли, поднялась оттуда наверх, решив, что позавтракает позже. Она боялась, что ее просто стошнит.В комнате Дэвида не оказалось, вероятно, Типтон уже отвез его в клуб. Перед соревнованиями Мэгги хотела поговорить с сыном, но теперь разговор придется отложить. Да и сможет ли она снять его нервозность, ослабить желание угодить Лайлу? Если Дэвид проиграет, он будет переживать, и любые слова здесь бессильны. Что бы он ни делал, и как бы хорошо он это ни делал, Лайл всегда требовал от него большего. Если Дэвид получал за контрольную пятерку, Лайл непременно спрашивал, почему не пять с голосом.Будь у Мэгги хоть малейшая возможность, она бы не колеблясь сию минуту забрала сына и убежала прочь из этого дома. Но, к сожалению, это было нереально, да и Дэвида сейчас нет. Она знала, что он будет сопротивляться, если она попытается увезти его от отца, которого он боготворил, и рано или поздно Лайл все равно найдет их. В этом Мэгги не сомневалась. И тогда она потеряет сына нав5егда.Вновь потерпев поражение, Мэгги вошла в свою комнату и заперла дверь. Затем, приняв две таблетки аспирина, намочила в холодной воде полотенце и обернула им распухшее запястье. Проделав так несколько раз и почувствовав небольшое облегчение, она порылась в бельевом шкафу и, достав эластичный бинт, туго обмотала руку, решив не обращать внимания на боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116