Оно занимало по длине почти целую стену. Выглянув из окна, он изучающе оглядел окрестности.
— Что-нибудь не так? — встревоженно спросила Ориел.
— Очень странная эта смерть. Вторая — и так скоро. Ты уверена, что никто не знает, где мы сейчас?
— Да. Я выскользнула, когда все еще сидели за обеденным столом. Конюх хотел послать кого-нибудь сопровождать меня, но я отказалась.
Блэйд посмотрел на нее. Таким встревоженным она его еще не видела.
— Дорогая, все это очень опасно. Неужели ты не понимаешь?
— Конечно, понимаю, но нам надо продолжать наши поиски.
— Нет, ты не понимаешь. Та, что была предана тебе, — убита, и я очень за тебя боюсь. Я оставлю своего человека, его зовут Рене, на время, пока буду в Лондоне.
Блэйд еще раз посмотрел в окно, Ориел ждала, что он скажет что-нибудь еще, но молодой человек молчал. Потом медленно стянул перчатки, думая о чем-то своем.
— Хорошо. Мы нашли эти листья дуба. Что будем делать дальше?
— Думаю, нужно продолжить поиски.
Ориел подошла к шкафам у стены и стала поочередно открывать их. Блэйд помогал ей, но они нашли только старые торговые счета, сохранившиеся еще с тех времен, как сэр Томас жил здесь. Присев у комода, Ориел отряхнула с рук пыль. Блэйд осматривал последние ящики.
Наконец он обернулся и обвел взглядом комнату.
— А есть здесь шкафы для посуды или шкафы для одежды?
Он подошел к камину и прикрыл ладонью вырезанный на деревянной панели лист. Ориел следила за ним, и в ней шевельнулось смутное подозрение. Похоже, Блэйд Фитцстивен не в первый раз ищет чужое добро. Она задумчиво потеребила подбородок. Блэйд принялся внимательно простукивать панели на стене. Потом он остановился и бросил ей через плечо:
— Иди сюда, помоги мне.
Ориел вздохнула, поднялась и тоже попробовала простукивать панели, но это не дало никакого результата. Она дошла до длинного стола, стоящего у окна, взялась за его край и отодвинула от стены.
Соединение панелей с полом было покрыто гладкими изразцами. Ориел стала дальше простукивать панели, но вдруг ее взгляд задержался на одном из изразцов плинтуса. В отличие от остальных, на нем был рисунок — ирис. Пальцы Ориел замерли, так и не ударив по панели. Ирис!
— Блэйд!
Он оглянулся. Ориел носком ноги указала на то, что привлекло ее внимание.
— Ирис — сказал Блэйд, встретив ее взгляд. — Ты думаешь…
— Послание, — завершила она его мысль.
— Плитка всегда была здесь?
— Насколько я знаю — нет.
— И я так думаю, — сказал он. — На ней совеем нет трещин.
Блэйд достал кинжал и осторожно просунул кончик между изразцом с ирисом и соседним.
— Стой, — сказала Ориел и осторожно надавила на изразец кончиком туфельки. Послышался щелчок, и одна из деревянных панелей на стене слегка повернулась.
Блэйд с удивлением посмотрел на нее и улыбнулся:
— Меня всегда восхищала твоя сообразительность, Ориел Ричмонд.
Ориел зарделась от этой похвалы и повернула панель. Там лежал туго свернутый лист пергамента.
Блэйд взял его в руки и подошел к окну. Ориел закрыла панель, и тут же изразец на полу со щелчком вернулся на место.
Блэйд удивленно рассматривал печати, висящие на лентах.
— Церковные печати, — сказал он.
— А нам можно это читать?
— Нельзя не читать. Любое промедление может быть гибельно.
Блэйд сломал печати и развернул свиток. Внизу они увидели подписи сэра Томаса и Генри Перси, графа Нортумберлендского. Это была предсмертная исповедь Генри Перси. Он признавался, что в 1523 году он и госпожа Анна Болейн обручились. Граф просил прощения у Бога и вручал свою душу милосердию Христа. Документ был подписан тремя свидетелями — священником графа Перси, его управляющим и сэром Томасом. Все эти люди были уже мертвы.
— Господи Иисусе! — Блэйд отпустил палец, и пергамент свернулся.
Только тут Ориел почувствовала, как похолодели ее руки, хоть они и были в перчатках. Сняв перчатки, она увидела, что ее пальцы слегка подрагивают.
— Неудивительно, что дедушка Томас запрятал это так далеко, — сказала она.
— Но как он мог хранить это, зная, что это опасно? — спросил Блэйд. — Почему не уничтожил этот документ?
— Ты ведь знал дедушку. Он никогда не уничтожит то, что может понадобиться его друзьям, да и как ученый он понимал важность сохранения истины. Думаю, он спрятал это признание ради истории.
Блэйд повернулся к ней.
— В любом случае мы должны уничтожить этот документ.
Не успел он договорить, как дверь резко распахнулась.
— Не делай этого, если тебе дорога жизнь моей кузины!
В комнату вошел Лесли и следом — несколько вооруженных людей. Один из них сразу же направил свой лук на Ориел. Лесли подошел к ней и схватил за руку. Блэйд рванулся к Ориел, но лучник натянул тетиву, и Блэйд замер на месте. Лесли оттащил Ориел от него.
— Что ты делаешь? — воскликнула Ориел.
— Он предает свою королеву, — сказал Блэйд.
Ориел подняла глаза на Лесли.
— Ты?
— Да, я. Видишь ли, сестричка, я устал, что мои родные братья относятся ко мне, как к попрошайке. Устал быть лишним человеком, которому никто не доверит ни пенса, кто не может ни на что рассчитывать только потому, что имел несчастье родиться последним. А теперь наградой за мою услугу будет титул барона или, может быть, графа.
Лесли поднес свой кинжал к груди Ориел.
— Бумаги, Фитцстивен.
Ориел казалось, что все происходит во сне. Блэйд протянул пергамент, кто-то взял его и развернул перед Лесли, чтобы тот прочитал. Лесли читал медленно. Затем повернулся к Блэйду.
— Взять его!
— Лесли, прекрати! — крикнула Ориел.
Двое двинулись было к Блэйду, но он взялся за рукоять шпаги, и они остановились.
— Сдавайся, Фитцстивен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84