Реальность возвращалась медленно, но изрезанные куски головоломки постепенно соединялись в единую картинку — Тори осознала, что произошло. Проглотив слюну, она сумела улыбнуться.
— Конечно, в морской раковине.
Зловеще красивый Люцифер в маске соблазнителя усмехнулся. На самом деле соблазнительницей была она. Иезавель. Господи, те бостонские гарпии были правы. Она действительно цыганка, необузданная язычница. Что бы сказала тетя Кэтрин, если бы узнала правду? И, Господи, Питер.
Ник с кошачьей грацией поднялся с земли и протянул руку Тори, помогая ей встать.
— Проводить тебя до дома? Ты нетвердо стоишь на ногах, Венера.
— Нет. Пожалуйста, не надо, со мной все в порядке. Я не знаю, что… почему… нет, правда. Со мной все в порядке.
Он внимательно посмотрел на Тори, но она старательно отводила взгляд, потому что была готова расплакаться и боялась, что он заметит это. Все должно было произойти иначе. Где те прекрасные чувства, которым положено появляться после такого события, меняющего всю жизнь? Она показалась себе глупой. Неистовые, восхитительные ощущения, захватившие ее недавно, уже исчезли, уступив место опустошенности.
— Ты говоришь так, словно с тобой не все в порядке. Я отведу тебя домой.
— Нет!
Столь категоричный отказ заставил Ника пристально посмотреть на девушку.
— Я понимаю.
— Нет, не понимаешь. Ты ничего не понимаешь. Она сделала глубокий вдох и вяло улыбнулась.
— Дело совсем не в том, о чем ты подумал. Пожалуйста, не оскорбляй меня, — добавила она, когда он сунул руку в карман куртки, словно собираясь достать оттуда монету.
Она попятилась назад, едва не упала, потом повернулась и побежала по петляющей дороге, которая тянулась от берега к обрыву. Слезы ослепляли девушку. Ей уже не вернуться к прежней жизни. Никогда. Все изменилось раз и навсегда за какой-то час, за один миг слабости.
Она хотела знать, будет ли сожалеть об этом завтра.
Глава 9
Кто-то пел в саду асиенды чистым прозрачным голосом. Французские слова звучали нежно и грустно. Остановившись, Ник прислонился к широкому стволу дуба, чтобы прикурить тонкую сигару. Над коричневым кончиком заструился ароматный дымок, от которого у Ника защипало в глазах. Он сделал затяжку, прищурился и стал слушать. Когда песня закончилась, он бросил сигару на дорожку и растоптал ее каблуком.
— Bonjour! — тихо сказал Ник, испугав певунью, которая резко повернулась, привстала с чугунной скамьи и поднесла руку к шее.
— Месье… — смущенно пробормотала она. Когда девушка поднялась, светлые волосы упали ей на глаза. — Я не знала, что вы здесь.
— Было бы обидно, если бы такое чудесное пение никто не услышал, ma belle.
Девушка слегка сдвинула брови, потом ее глаза округлились.
— Вы — человек с площади… о, j'avoue que cela est supresant… — Она отступила на шаг, и он, усмехнувшись, последовал за ней.
— Approcher, que je vous embrasse.
Услышав французскую речь, девушка немного успокоилась и улыбнулась. Убрав волосы с глаз, она бросила на него взгляд из-под ресниц. Она была хорошенькой и напомнила ему некую fille de joie, которую он однажды встретил в Новом Орлеане. Несмотря на дерзость его предложения и ее изумленный протест, своими глазами и позой девушка соблазняла, а не отталкивала Ника.
Они сели на деревянную скамейку в дальнем углу сада и заговорили. Девушка сказала, что ее зовут Колетт. Она недавно приехала в Калифорнию со своей хозяйкой.
— И кто твоя хозяйка, красавица? — Он улыбнулся. — Надеюсь, не та испанская ведьма, которая смотрит на меня с ненавистью.
— Тетя Бепита? — Колетт захихикала, вызвав этим раздражение Ника, и пожала плечами. — Нет, не она. Моя maotresse молода, красива и gai comme un pinson, но здесь, по-моему, ей не очень-то весело.
— Правда? — В глубине его сознания прозвучал предупреждающий звоночек. Нику показалось, что сейчас он узнает нечто такое, что ему может не понравиться. — С чего бы ей грустить, petite?
Девушка снова пожала хрупкими плечами, и, когда она слегка придвинулась к Нику, он ощутил приятный аромат французских духов.
— Потому что ей пришлось оставить в Бостоне своего жениха. К тому же здесь за ней постоянно следят, говорят: «Не ходи туда», «Не делай этого». Что за удовольствие для взрослой девушки подчиняться стольким правилам?
— Но правила существуют в любом приличном обществе, petite. До прибытия сюда вы жили в Бостоне?
— Oui. Я рада, что мы уехали оттуда. — Она подняла ресницы и подалась вперед, приблизив свое лицо к Нику. — Я не выношу так называемое приличное общество. Я люблю делать то… что мне нравится.
— И что тебе нравится?
Она улыбнулась.
Он понял, что мог бы при желании овладеть ею. Она подалась вперед, слегка опустила веки, раздвинула влажные губы.
— Ты очень красива, Колетт, — сказал он по-французски, — но, к сожалению, сейчас не время для любовных утех. Возможно, позже мы сумеем уединиться.
Она разочарованно нахмурила лоб, обиженно поджала чувственный рот. Нику потребовалось несколько мгновений, чтобы успокоить ее. Он подумал, что, вероятно, упускает весьма соблазнительную женщину, которую задел его отказ, но ему почему-то не было до этого дела. Во всяком случае, сейчас. Возможно, позже он пожалеет об этом, но в данный момент следовало подумать о более важных вещах.
Он предпочел бы остановиться в гостинице Монтерея, но Мартин настоял на его возвращении в Буэна-Висту к Патрику Райену. Смерть Такетта объяснили как акт правосудия, совершенный государственным агентом, но все же Нику следовало на какое-то время покинуть город. К тому же его ждало связанное с Райеном задание.
— Или ты забыл о нем? — спросил Мартин, приподняв брови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122